— А, это ты, Прокопий. Смотрю я, как москвичи каменный кремль закладывают.

— Все смотришь. С той ночи ты и покоя лишился.

Василий Данилыч кивнул:

— Воистину, с той ночи.

Ночь, которую вспоминали новгородцы, пришла и прошла, но Василий Данилыч ее запомнил. Была тогда ранняя весна. Скаты Боровицкого холма уже успели почернеть, но снегу повсюду было еще много. Утренники ударяли лютые, и ночами крепко схватывало землю. В ту ночь Василий Данилыч проснулся от непонятной тревоги. В горнице колыхались какие–то красноватые светы. Боярин промигался — понял, что это ему не снится.

Пожар!

Василий Данилыч встревожился. Накинув прямо на исподнее белье шубу, он с трудом открыл примерзшую дверь, вышел на гульбище. Нет, пожара не было. Но за старыми кремлевскими стенами пылали костры. Боярин смотрел и смотрел на них, не чуял, как под шубу медленно заползал мороз. И было на что заглядеться. Кремль окружало кольцо огней. Внизу у Москвы–реки костры горели правильным четырехугольником, [169] дальше, слегка изгибаясь, тянулась полоса огней до мыса, где Неглинная впадает в Москву–реку, здесь костры замыкались кольцом. [170] Налево, в стороне Великого посада, костров с гульбища не было видно. Но за стенами, за площадью из–за домов поднимались озаренные снизу клубы дыма. Боярин сверху мог разглядеть, насколько отошла здесь линия костров от старых стен. Прикинув на глаз расстояние, Василий Данилыч пробормотал: «Верных тридцать сажен будет».

Новгородец и раньше не переставал удивляться, глядя на бесконечные вереницы обозов с камнем. «Откуда князья московские столько народу и коней добыли?» — размышлял он. А теперь новая новость — костры! Для чего их разложили, Василий Данилыч так и не понял. Лишь утром, увидев множество землекопов, боярин догадался, что кострами оттаивали замерзшую землю.

— Ох, Москва, Москва! Экую казну надобно иметь! Конечно, деньги у князя есть, — считал в чужом кармане боярин, — Москва со всей Руси дани для Орды емлет, небось денежки прилипают. Опять же, как с нами обошлись: всю добычу забрали, — боярин горько вздохнул, — какие меха были! Того ли еще жди — с нас же выкуп сдерут. В Москве это водится. Деньги в московской калите есть, но чтоб так, с маху эдакую громаду поднять… Новый кремль строить затеяли, и каменный, и больше старого — деревянного. Ну! Ну!..

В эти дни опустел Кремль. Затих гомон на московских площадях и улицах. Все, кто мог держать в руках лопату, шли копать котлованы.

Боярин, не уходя с гульбища, смотрел и смотрел на толпы работающего народа. Ломал голову: с чего бы так не вовремя, так спешно работы начинать? Ну нароют котлованы, так их водой и затопит. Снегу вон еще сколько.