— Нет у меня казны. Все там оставил, — ответил князь, махнув в сторону Мамаевой юрты.

— Так уж и нет? Вон пара перстней у тебя каких! Ты мне их и пожалуй!

Не такой был человек князь Михайло, чтоб опешить от дерзости. Без крика, точным ударом сбив старика в снег, он наступил ему на грудь. Некомат и не пытался сопротивляться. Приглушенным, но удивительно спокойным голосом он сказал:

— Аль ты оглох, князь Михайло? О твоей голове речь идет!

Кричи купец, умоляй, князь придавил бы его без пощады, но купец говорил спокойно, и князь медленно отступил в сторону и, поглядывая, как с кряхтеньем поднимается со снега старик, медленно стащил с пальца массивный перстень, украшенный изумрудом, протянул его купцу. Тот алчно схватил перстень, поднес его к самым глазам: «Эх, жаль, темно! Не видно, как камень играет!»

— Говори! — мрачно промолвил князь.

Но купец подал ему перстень обратно.

— Ты что?..

— Возьми, Михайло Александрович. Ежели ты за свою голову только один перстенек с изумрудишком отдаешь, мне с тобой и говорить не о чем.

— Говори! — Князь произнес это слово так, что Некомат сразу понял: «Надо остеречься!»

— Говори! Если весть того стоит, отдам и второй перстень!

Некомат воровато оглянулся и, приблизив свое лицо почти вплотную к лицу князя, шепнул несколько слов.

— Врешь, сатана! — вырвался громкий крик у князя.

— Не вру, Михайло Александрович!

Несколько мгновений князь стоял неподвижно, будто оглушенный, потом дрожащими пальцами сдернул второй перстень, сунул его в пригоршню Некомата и пошел прочь, прямиком, без дороги, спотыкаясь на замерзших кочках.

Некомат даже не взглянул ему вслед. Купец силился разглядеть перстни и тихо ахал:

— Ну и камни! Давно я к княжьему изумруду приглядывался, но не смел и помыслить, что князь Михайло мне его сам с перста снимет. А яхонт! Яхонт! Жаль токмо, не видно, как он кровавым огнем горит.

15. ОВРАГИ

15. ОВРАГИ

Серое слоистое небо над ровной заснеженной степью. На всем бескрайнем просторе ни души не видать. Почему же князь Михайло Александрович остановил коня и вглядывает ся, вглядывается в белую пустыню? Ближний боярин Никифор Лыч подъехал к князю, тихонько окликнул его.