Вместе с тем политическая мотивированность выявляет также и серьезные расхождения между советскими и британскими лагерями. Так как подавляющее большинство ссылаемых в ГУЛАГ были уголовными преступниками, советская лагерная система вписывается в парадигму исправительно-трудовых учреждений Британской империи и прочих стран; тем не менее очевидно, что большевистское правительство придавало куда большее значение ссылке предателей родины, внутренних врагов и фанатичному поддержанию чистоты идеологии, чем их британские визави. Да, несомненно, изоляция политически неугодных элементов и идеологическая повестка (капитализм и расово-социальная рознь вместо марксизма-ленинизма) довольно сильно мотивировали британских чиновников; тем не менее в большинстве случаев политика и идеология оставались лишь известной яркости фоном для чумных и голодных лагерей. Напротив, советская система ГУЛАГов, являясь непосредственным инструментом воздействия революционной политики в условиях длящегося кризиса, с куда большим размахом и воодушевлением заключала в свои объятия политических врагов режима (по крайней – впрочем, может, оттого и менее репрезентативной – мере, в эпоху правления Сталина).

Таким образом, строгое компаративное исследование лагерных систем с необходимостью должно описывать как явные параллели между ними, так и точки их расхождения. Как британские, так и советские лагеря на фундаментальном уровне явились результатом общих новоевропейских структурных предпосылок. Обе системы развивались в схожих рамках оппозиций чистоты и нечистоты, эксплуатации лагерной рабочей силы, экономии на ее содержании и страхах социально-политических диверсий; но, несмотря на до сих пор не признанные – или же в силу чрезмерной нелицеприятности замалчиваемые – сходства, советские и британские лагеря очевидно разделяет целый ряд культурных и контекстуальных предпосылок, определявших в дальнейшем причины арестов, сроки и условия содержания.

Советская эпоха, отразившаяся в лагерной системе, имела характер неизбывного, продлившегося практически весь XX век чрезвычайного положения. Однако если британские лагеря и готовили почву для продолжительной социальной и расовой сегрегации, то большинство из них все же функционировало как временно необходимая мера. Конечно, работные дома, каторжные ссылки и лагеря для преступных каст прочно вошли в карательную систему Британской империи, но лагеря помощи при чуме, голоде и прочие концентрации расформировывались вслед за тем, как пропадало «чрезвычайное положение»[540] – их в систему включившее. Именно здесь проходит водораздел, по ту сторону которого расположен ГУЛАГ, очевидно понимаемый как системная норма (несмотря даже на существенные перемены, произошедшие после смерти Сталина), как стандартизованный аппарат поддержания дисциплины и проведения карательных мероприятий, вокруг которого было выстроено по сути все советское общество и все советское государство.