— Я это хорошо знаю, но вы можете подписать чек здесь, прежде чем Лэдло выйдет на улицу. Видите ли, Вест, раз он уйдет отсюда, я выпущу вас из рук!

— Совершенно верно! Когда Лэдло выйдет отсюда, вы станете мне так же не нужны, как любой негодяй, которого я могу встретить на улице. Но вот что я вам говорю, садитесь и ждите, не заставляйте меня проучить вас еще раз!

Мюрри отозвал Лэдло в сторону и вполголоса стал давать ему какие-то наставления. Ужасно расстроенный, растерянный и печальный, Лэдло кое-как собрал свои пожитки в чемодан и, не дав себе даже труда закрыть, связал его на скорую руку ремнем. «Ах, Мюрри, я, право, не могу решиться на это! Это настоящее безумие!» — донеслись до Седжвика обрывки фраз. Затем, прежде чем этот последний успел опомниться, Лэдло вышел, сел в ожидавший у подъезда экипаж и уехал.

Тогда Седжвик грозно вскочил на ноги, но Мюрри тотчас остановил его, многозначительно положив ему руку на плечо.

— Неужели вы думаете, что такая тряпка, как этот человек, может укрыться от меня?! Я завтра же разыщу его! Конечно, если вы, Вест, не исполните данного мне обещания. Если вы называете себя джентльменом, то должны выдать мне чек. Я положился на ваше слово, что сделал бы не каждый!

Убедившись, что Лэдло уже далеко, Мюрри отошел от окна, в которое он следил за своим другом, и взял со стола шляпу.

— Что ж, вы задумали меня обмануть? — крикнул Седжвик.

— Тише, тише, я прямо отсюда отправляюсь в компанию пароходства и приобрету для вас билет, как обещал!

— К черту этот билет, мне нужны двести фунтов!

— Проезд в Кейптаун и сто фунтов по прибытии туда — вот что было обещано!

Вместо ответа из уст Седжвика полился поток самой непристойной ругани. Теперь у него оставалась еще одна, последняя надежда: это Джесси Голдинг. Он мог пойти к ней и сказать: «Хуберт Лэдло застрелил вашего брата, а Мюрри Вест стоял и смотрел». Но, конечно, он не мог предвидеть, какого рода вознаграждение она даст ему за это. Кроме того, он прекрасно знал, что едва только сделает это, как Мюрри Вест не задумываясь передаст его в руки суда и полиции. Не находя выхода из положения, сознавая свое полное бессилие перед этим человеком, он впал в бешенство. Мюрри же, прислонясь спиной к двери комнаты, смотрел на него, скорее, с состраданием, чем с гневом.

— Полагаю, вам необходимо дать время одуматься, Седжвик, — сказал наконец Мюрри, — и если завтра вы снова явитесь умолять меня, то я, быть может, все-таки уплачу за ваш проезд в Кейптаун, но в настоящее время для вас несравненно безопаснее остаться здесь. Прощайте, Седжвик, и знайте, что если я, выйдя из дома, услышу ваш голос, то немедленно пошлю сюда полисмена!