Кусков устроил гостям торжественную встречу. Он искренне был рад их приезду, а кроме того, хотел показать старым друзьям, каким сильным становится форт. Индейцы еще не видели у русских такого большого корабля, а двадцать один залп из пушек «Кутузова» и развевавшийся над клубами дыма трехцветный государственный флаг с гербом компании вызвали на их морщинистых лицах горделивую улыбку.

Две шеренги матросов и промышленных с ружьями, выстроенные на военный манер, треск барабана, звуки небольшого оркестра, парадный, с золотыми эполетами мундир Гагемейстера — все было невиданным в доселе скромном селении. И все было в честь их приезда. Приветливые лица встречающих лучше слов говорили об этом. Индейцы были тронуты.

— Мы пришли к вам как в свой дом, и вы нас приняли как отцов... — сказал Чу-Чу-Оан, прикладывая руку к груди, покрытой пыльным одеялом. — Живите же, добрые дети!

Он подошел к Кускову, затем к Гагемейстеру, к Алексею, ко всем, кто стоял поближе, протянул руку. За ним последовали Большой Желудь и старейшины. Темнолицые, старые — некоторым из них было не меньше ста лет, — они добросовестно совершили чужой обряд приветствия, затем снова вернулись на то место, где стояли.

Алексей видел, что даже суховатый капитан-лейтенант доволен. Последние два дня он был в отвратительном настроении. Многие порядки ему не нравились, но Кусков решительно с ним не согласился. Капитану, например, хотелось, чтобы в Россе не тратили время на исследование и изучение края, занимались бы только морским промыслом и посевами, а Иван Александрович ответил, что таково распоряжение Баранова и прямая польза компании.

Индейцев пригласили в дом. Они чинно и вежливо уселись посреди комнаты на полу, а хозяева расположились на низенькой скамейке. Один Гагемейстер сел в кресло возле стола, собираясь записывать переводы Манука.

Выждав, когда гости кончили курить первую трубку, Гагемейстер встал, откашлялся и, поглядывая на свои записки, начал говорить.

Индейцы не понимали по-русски, но слушали с глубоким вниманием. Горбоносые их лица, изборожденные морщинами, будто вырезанные из темно-бурого дерева, были обращены в сторону говорившего, ни один мускул на них не шевелился, и сами они сидели неподвижно. Только у Чу-Чу-Оана от старости дрожали веки да один из старейшин медленно отогнал муху, усевшуюся на подбородке.

Капитан-лейтенант обстоятельно и подробно рассказал о задачах Российско-американской компании, о покровительстве царя, благодарил вождей за уступку земель для форта и всех заведений русских, о претензиях испанцев на эти земли, никогда им не принадлежавшие, и просил составить об этом бумагу, чтобы больше не было никаких разговоров. В заключение он сказал, что русские будут помогать индейцам во всем, что для них потребуется.