— Сумах ядовитый. — Белов показал на куст с маслянистыми тёмно-зелёными листьями. — Будет тяжёлый ожог!

Я отдёрнул руку.

Начался перевал, стало сыро, подул холодный ветер. Машина преодолела последний подъём, ударила кузовом и остановилась.

Впереди, тускло поблёскивая в лучах неяркого солнца, лежал Тихий океан.

Начался спуск. Теперь машина катилась легко и непринуждённо. Расхлябанный кузов пел ритмичную песню: крак-крак-крак… Голубоватые сосны неслись мимо. Сделав зигзаг, дорога вылетела к берегу. Впереди, на плоском коричневом мысу, высветился столбик маяка.

— Край Света? — спросил Аркадий.

Белов кивнул.

Мы проехали мимо башни, белой, с кольцевым балконом и стеклянным фонарём наверху. Башня была окружена грудой пристроек, бетонные казематы соединялись между собой глухими переходами. Маяк был похож на крепость, которой предстоит выдержать осаду долгих зимних штормов.

Машина резко затормозила.

— Дальше не проедем, — сказал шофёр.

Внизу под обрывом, в центре небольшой бухточки, между двумя острыми, как лезвия ножей, скалами виднелся изуродованный корпус судна. Чёрные бакланы рядками сидели на его палубе.

— Вот ваш пароход, — негромко сказал Белов.

Разделив поклажу — корпус надувной лодки, вёсла, помпу, рюкзак — осторожно ступая, гуськом мы начали спуск. Из-под ног вырывались и, обгоняя нас, уносились вниз камни.

Судно лежало метрах в пятидесяти от берега.

Стали надувать шлюпку. Ручная, похожая на круглую гармошку помпа хрипела. Мы провозились целый час, пока наконец борта лодки не округлились и не стали тугими.

Спустили лодку на воду и, чувствуя себя в ней как неопытные наездники на непослушной лошади, двинулись в путь.

Острые края железных листов выступали из бортов, грозя распороть наше утлое судёнышко. Мы кружили до тех пор, пока не приметили ровную стенку — остатки корабельной надстройки. Аркадий уцепился руками за иллюминатор. Белов с неожиданной лёгкостью прыгнул на палубу. Привязав лодку, мы начали осматривать пароход.

Зелёные нитевидные водоросли покрывали мокрые стены. Мелкие крабы шурша убегали при нашем приближении. На дне залитых чёрной водой трюмов мерцали фиолетовые иглы ежей.