– Впустите их! – крикнул он гоплитам, охранявшим трап.

Толпа бросилась бежать, и он увидел, как его людей отшвырнуло в сторону, когда женщины и дети забыли об осторожности, стремясь на пустую палубу как в безопасное место. Один упал, исчезнув в суматохе. Ксантипп почувствовал прилив паники при мысли о том, что на борту слишком много людей. В глазах его экипажа отразилась беспомощность. Воины не могли обнажать оружие против женщин и детей, а у толпы была своя собственная жизнь и потребности, в которых нельзя было отказать.

– Выведите еще дюжину человек, – проревел Ксантипп своей команде. – Мы не можем позволить им разгуляться. Они затопят корабль.

На борту раздались приказы – выйти и помочь. Агариста и дети уже подъехали, и повозка остановилась. Ксантипп подошел к жене и обнял ее за талию, помогая спуститься на камни порта.

– Рад тебя видеть, – сказал он.

Ее глаза искали в его взгляде утешения, но не нашли.

Эпикл сильными руками и громким голосом прокладывал дорогу детям. Лошадей оставили там, где они стояли. Ксантипп чуть не упал, когда Конис прыгнул на него, запутался в его одежде и пустил слюни. Ксантипп обнял пса, смеясь.

– Ты с нами? – спросила Агариста.

– Пока нет, – покачал головой Ксантипп. – Хотел бы, но не могу. Держи Мания и остальных поближе. Мне оставить тебе Эпикла?

– Я была бы спокойнее, зная, что он с тобой, – ответила она. – С нами все будет хорошо.

Дети подошли ближе и стояли, не вмешиваясь в разговор родителей. Он быстро поцеловал Агаристу и обнял их одного за другим, чувствуя в каждом силу.

– Берегите мать и сестру – от этого зависят ваши жизни, – строго сказал Ксантипп Периклу и Арифрону.

Оба кивнули с серьезным видом. Ксантипп оглянулся через плечо. Его гоплиты вышли и как могли навели порядок в толпе, стремившейся попасть на борт. Они уже отмахивались от кого-то и говорили, что придется подождать другой корабль или присоединиться к другой группе. Никто не хотел рисковать потерей места, и все закричали – сначала с мольбой, потом с гневом, когда Ксантипп привел свою семью и домочадцев жены.

Он заботливо подтолкнул Агаристу вперед, затем сыновей и дочь и поцеловал жену в макушку. Маний прошел, обменявшись с ним лишь взглядами. Старик будет присматривать за ними, как всегда.

Ксантипп чувствовал, как это больно, даже сквозь охватившее его облегчение. Ему казалось, что он может упасть без сил прямо здесь, на набережной, просто рухнуть в опустошении. Вокруг него раздавались крики и плач, а из города стекалось еще больше людей.

Из толпы за его спиной появился Эпикл и сказал: