— Ты одна?

Ее голова повернулась, и я разглядел в тени у нее за спиной две фигуры.

— Я хочу остаться одна. Возвращайтесь назад, — обратилась к ним Джоанна. Одна из женщин принялась возражать, но госпожа оборвала ее: — Мне ничто здесь не угрожает, и назад меня проводят. Ступайте!

Служанки поклонились и ушли.

Волнуясь — мы столько месяцев не виделись, и от красоты ее захватывало дух, — я молча смотрел на нее.

— Ты не рад меня видеть? — спросила Джоанна.

Плотину прорвало.

— Господь и все его святые, да я просто в восторге! Знать, что ты совсем рядом, и не видеть тебя превращало в пытку каждый час моего пребывания здесь.

Больше всего на свете желая прикоснуться к ней, я робел. Все же она оставалась королевой, а я простым рыцарем.

Приблизившись, она прильнула ко мне в жарком поцелуе.

— Как мне тебя не хватало, Фердия О Кахойн, — гортанно проговорила она, когда мы разомкнули губы, но не отодвинулись друг от друга.

— И мне вас, госпожа, — сказал я и поцеловал ее снова.

Мы нырнули в мою палатку, и некоторое время нам было не до разговоров.

Мы возлежали на моей льняной простыне, тесно прижавшись, как двое влюбленных, которые уже насладились близостью, но еще не желают разделиться. Руки наши бродили, лаская, касаясь, познавая друг друга вновь. Мы целовались. Смеялись. Шутили. На какое-то время заснули. Слились снова. Выпили вина. Джоанна нашла его «сносным». Я со смехом ответил, что ничего лучше не найти — остальное прибрал к рукам королевский майордом.

Она скорчила гримаску, отпила еще глоток и сказала:

— Придется довольствоваться тем, что есть.

Упоминание о короле разбередило мне душу. Понимая это, Джоанна стала укреплять меня в уверенности, что Сафадин никогда ее не получит.

— Вы обсуждали с Ричардом предложение, сделанное им Саладину?

— Несколько раз. — Она смотрела прямо мне в глаза.