Савельев, наклонившись, увидел, как графа накрыло большой волной и тот бесследно исчез.

— Этого только не хватало!

Отбросив шпагу, он без колебаний прыгнул в воду. Достав до дна в том месте, где скрылся граф, Дмитрий не обнаружил тела и вынырнул в надежде, что тот все-таки выплыл. Однако вместо Евгения он увидел рядом частного пристава. Калошин сидел в полузатопленной лодке, одной из тех, что беспорядочно носились по заливу. Он пытался одновременно вычерпывать воду и грести, но волны играли его суденышком, каждую секунду переливаясь через борт.

— Возьмите на две сажени вправо! — крикнул Илларион Дмитрию. — Я видел, он упал туда…

Савельев нырнул в указанном месте и на этот раз сразу наткнулся на тело графа. Он схватил его здоровой рукой за волосы и вместе с ним выплыл наружу. К счастью, лодка Иллариона подплыла совсем близко. Вдвоем они затащили туда Шувалова. Тот был мертвенно бледен и, казалось, не дышал. Частный пристав нагнулся послушать, как бьется его сердце, и пришел к неутешительному выводу:

— Поздно… преставился…

Дмитрий почувствовал себя невыносимо скверно. Разрезанную щеку, раздраженную морской водой, саднило, плечо жгла острая боль. Обе раны кровоточили. Им овладела страшная слабость, и он рухнул на тело своего соперника…

Зачинщица пьяной драки Степанида была присуждена к двум неделям острога. Однако срок она коротала не в камере, а в лазарете, бредя в горячке и лишь изредка приходя в сознание. Доктор Пастухов сразу определил, что у нее чахотка в завершающей стадии.

— Ну и зачем же ты, милая, устроила дебош? — принялся причитать старик, как только жар у Стешки в очередной раз упал. — Разбила стекла в окне, едва не пришибла насмерть мещанина, перевернула столы, ай-ай-ай! С такой чахоткой надо дома лежать, закутавшись, да пить микстуры.

— Скажете тоже, Пантелеймон Сидорович. — На серых губах Степаниды появилась слабая улыбка. — Да разве есть у меня дом? А денег на микстуры при моем ремесле, сами знаете, закутавшись, не добудешь.

Доктор смущенно отвел взгляд и вздохнул. Стешку он знал два года. Впервые она попала к нему в лазарет с небольшим грудным кашлем, теперь же от нее осталась одна тень.

— К докторам ты, конечно, не ходишь? — с укором спросил Пастухов.

— Доктора дороги. Федора, и та дерет за свои снадобья…

— Жива еще старуха? — улыбнулся доктор.

— А что ей сделается, старой ведьме! — со злостью воскликнула Степанида. Она не любила знахарку за то, что та относилась к ней и к ее подругам как к мусору, к отбросам и даже не считала нужным лицемерить.

— Стало быть, ты решила подлечиться у меня бесплатно, да подкормиться на казенных харчах? — Пастухов все пытался шутить, хотя видел, что женщина не в духе. — Затем и наделала шуму в трактире?