— Потом твоя очередь, забираешь с правого борта…

— Ты обязан спасти корпус! — Дункан до сих пор пытался стряхнуть матросов. — Будь ты проклят, Берг! Я не дам меня погубить!

Николас, пропуская мимо ушей бредовые выкрики, закончил раздавать распоряжения обоим капитанам. Потом бросил микрофон и схватил Дункана за плечи. Возникало впечатление, что Ник обладал сверхъестественной силой: он тряс взрослого мужчину, как ребенка, так что голова Дункана моталась из стороны в сторону, а во рту клацали зубы.

— Идиот! — кричал Ник ему в лицо. — Ты что, не понимаешь, что через несколько минут вернется шторм?! — Он отшвырнул Дункана, и тот упал в объятия матросов, которые тут же оттащили его к обзорным окнам, выходившим на главную палубу. — Вот, смотри! Монстр, которого ты соорудил, разваливается! С ним кончено! Гребного винта нет, несущий остов переломлен, надстройка свалится за борт, едва ударит шторм!

Схватив Дункана за шиворот, он развернул его к себе лицом. Их глаза разделял какой-то дюйм.

— Все, Дункан. Нам повезет, если сумеем унести ноги. А на спасение карго так и вовсе нужна неимоверная удача.

— Но ты не понимаешь… Мы обязаны сохранить корпус… Ведь без него… — Дункан вновь начал барахтаться. Да, он был сильным человеком, накачивал себя злостью и через пару минут станет просто опасен — а времени нет, вот уже и «Колдун» подваливает к левому борту, чтобы принять гондолы.

— Я не дам тебе… — Дункан вывернулся из хватки Николаса, в его глазах горел огонь безумства.

Ник сделал пируэт, вставая на мыски и отводя плечо в попытке врезать Дункану по нижней челюсти, между мочкой уха и мокрым плотным клином рыжих бакенбард. Но тот отдернул голову, удар пришелся вскользь по виску — и в этот миг «Золотой рассвет» качнулся в обратную сторону, работая против равновесия Николаса.

Он упал спиной на пульт управления, и Дункан, в два прыжка сократив дистанцию, выбросил правую ногу, словно хотел забить гол — но целился при этом Николасу в низ живота.

— Убью! — раздался дикий вопль, и Ник еле успел вскинуть колено, заваливаясь при этом на бок, чтобы защитить пах. Ботинок Дункана угодил ему в бедро. Тело пронзила игла сумасшедшей боли, нога онемела, но Ник нашел в себе силы оттолкнуться от пульта и с разворота впечатал хук правой под ребра врага — воздух с шумом вырвался из легких Дункана, и он сложился перочинным ножиком. Николас в движении перенес вес и слева попал в лицо. Раздался звук как от падения спелой дыни на бетонный пол, Дункана отшвырнуло к переборке, и он застрял там на секунду, прихваченный инерцией бортовой качки. Николас не отставал, хотя и пришлось подволакивать поврежденную ногу. Он с придыханием врезал еще два раза — с левой, с правой — короткими жесткими ударами, от которых череп Дункана с треском приложился к стене, а губы и ноздри расцвели алыми розами.