“Я видел Эмбер и ребенка, - сказал он.

Райдер сразу все понял. Пенрод видел Эмбер с Пенелопой и решил, что это ее дочь. - Он задумался. Он мог бы сказать Пенроду правду и привести его в лагерь. До Раса Алулы и Менелика быстро дойдет весть, что Райдер принял его, и они вполне могут решить, что Райдер пытается заключить какую-то тайную сделку с итальянцами. Эмбер глубоко скорбела, когда думала, что Пенрод мертв; что толку было бы ей говорить, что он жив сейчас, когда он собирался выступить против Менелика со своими итальянскими друзьями? Пусть Пенрод думает, что Пенелопа принадлежит Эмбер, если это заставит его вернуться к итальянцам и оставить ее в покое.

- Он старался говорить ровным голосом. - С Эмбер все в порядке. Ты видел лагерь на противоположном склоне и сады?”

“Да.”

- Вся ее работа. За последние годы она спасла очень много жизней.”

Пенрод промолчал, и Райдер стряхнул пепел с сигары.

- Пенрод, мы с тобой никогда не будем друзьями, но Эмбер когда-то любила тебя, поэтому ради нее я дам тебе такой совет - возвращайся в Массовах, возвращайся в Каир. Воевать с итальянцами в этой стране - самоубийство.”

Райдер искоса взглянул на застывшую линию подбородка Пенрода. Он не надеялся, что ему удастся убедить этого человека оставить итальянцев на произвол судьбы, но ради своей невестки сделал последнюю попытку.

- Эмбер нашла львенка, когда он был еще совсем маленьким и слабым, - продолжал он. - Она кормила его, ухаживала за ним, учила охотиться. Но она вовсе не дура. Она отпустила его, не пытаясь удержать на серебряной цепочке. Она признает его силу.”

“Я думаю, вы подхватили любовь этой нации к загадкам, - сказал Пенрод, растягивая слова. - Я подозреваю, что вы проводите какую-то параллель. Вы хотите сказать, что итальянцы думали, что могут обращаться с Менеликом как с домашним животным?”