- ‘А что же сделал этот Кортни? - спросил Баррос.

Лобо изо всех сил старался рассказать историю спасения Хэла и его побега, не придавая этому фиаско слишком позорного оттенка, хотя и не скрывал того факта, что Кортни и его женщина были украдены у него из-под носа и кожаного клюва Канюка. К концу рассказа Баррос уже не казался озабоченным, а наливал себе еще вина и, громко хохоча, хлопал себя по бедру.

- ‘И вы хотите, чтобы я прыгнул на борт "Мадре" и отправился вслед за Кортни и этой женщиной Назет, не так ли? Ну, позвольте мне сказать вам, что я все равно направляюсь в этом направлении. У меня в трюме сорок пар великолепных слоновьих бивней, и один купец в Кейпе с радостью отвезет их обратно в Голландию. Но забудь о своих угрозах возмездия. Я не боюсь такого старика, как Лобо, который живет в тысяче лье от моря, где я занимаюсь своим ремеслом. Просто назовите мне одну причину, по которой я хотел бы сделать крюк и рискнуть своей шеей, чтобы помочь вам на этом пути?’

- А можно мне?- спросил Канюк Капело с преувеличенной вежливостью.

‘Конечно.’

- Ну хорошо ... я знал отца Кортни, Фрэнки, знал его очень хорошо. Так вот, у него было два качества. Во-первых, он мог вынюхать добычу не хуже любого человека на плаву, а во-вторых, он хранил каждый чертов пенни, который когда-либо снимал с каждого корабля, который когда-либо брал. Этот человек никогда не делился ими – даже со своими приятелями, людьми вроде меня, которые имели право на их долю, – и никогда не тратил ни медного фартинга.’

Баррос открыл рот, чтобы что-то сказать, но Канюк поднял свою трехпалую руку. - Осмелюсь предположить, что вы собирались спросить меня, насколько велико может быть сокровище Кортни. Что ж, позвольте мне сказать вам вот что. Последним кораблем, на котором побывал старик Кортни, был голландский Ост-индский корабль "Резолюция".’

- Ах! Да ... я помню это’ - сказал Баррос. - ‘Об этом говорили в Капской колонии. Но " Резолюция " была отбита, и все ее дрова и пряности остались на борту.’

- О да, сырные головы вернули свой драгоценный корабль, пряности и древесину. Но на том корабле было гораздо больше, чем несколько бочек гвоздики и груз тика, я могу вам сказать. Там было пятьдесят тысяч голландских гульденов серебра и триста, да, вы меня слышали ... триста слитков чистого золота, любого из которых хватило бы на всю жизнь, да еще и в хорошем стиле.’

Баррос тихо-тихо присвистнул, созерцая ошеломляющее богатство сокровищницы Кортни, совершенно не подозревая, что Канюк, думая, что он может оставить немного только для себя, даже не упомянул о ста тысячах гульденов в монетах, которые тоже лежали там в ожидании.