Ее дрожащие руки возились с пуговицами. Мовьер постарался скрыть свое нетерпение. Сверху, словно снег, с люстры капали крошечные капли воска.

Она сбросила плащ и позволила ему упасть на пол.

Мовьер уставился на Констанцию с нескрываемой яростью. - “А это что такое?- пролепетал он.

Она слегка повернулась,так что юбки вокруг нее всколыхнулись. - “Вам это нравится?”

На ней не было красного платья блудницы, которое он ей подарил. Это было другое платье, с длинными рукавами и высоким воротом, чтобы скрыть синяки, которые он нанес. Единственным украшением был кружевной лоскут поверх корсажа. Констанция сшила его сама, поздно вечером, когда Мовьер и слуги уже легли спать.

Каждый дюйм ткани - ткань, кружева, пуговицы и сорочка под ними - был чистым, девственно белым.

Констанция поклонилась Мовьеру. - “Не хотите ли потанцевать, месье?”

На какое-то мгновение она понадеялась, что он упадет замертво от припадка. Его лицо побагровело от гнева, а шея пульсировала под воротником рубашки. Его руки сжались в кулаки и затряслись по бокам. Она знала, что он хочет ударить ее. Она ободряюще улыбнулась ему. Пусть все видят, каким он был грубияном.

Но Мовьер был далеко не дурак. Он не станет бить женщину, на которую смотрят сливки парижского общества. Справившись со своим гневом, он наклонился к ней и прошептал на ухо - ”Ты заплатишь за это".

Он повернулся на каблуках и вышел из комнаты. Хихиканье и бормотание последовали за ним. Никто из наблюдавших не понимал, что произошло, но сплетни не замедлили заполнить образовавшуюся пустоту.