Тео отступил назад. Его пятки нащупали край утеса. За ним было только облако. Ему некуда было идти. Он взглянул на Гилярда, но майор лежал на снегу неподвижно и холодно. Ему уже ничем нельзя было помочь.

К нему приближался Бишот. Он рассек воздух ножом и рассмеялся, увидев, как Тео вздрогнул. Тео напрягся, готовясь прыгнуть, но глаза Бишота выдали его. Он хотел, чтобы Тео напал. Он ждал этого момента.

Тео не мог сопротивляться ему. Все, что он мог сделать, - это отказать ему в удовлетворении от убийства.

Он отступил назад с обрыва.

***

Констанция никогда не думала, что может быть так холодно. Февраль в Париже выдался горьким. Пересечение Атлантики в октябре, когда штормовые волны били по кораблю, а разбивающиеся волны пропитывали все вокруг, заставило ее кровь замерзнуть. Но зима в Квебеке сделала эти воспоминания приятными. Продуваемые сквозняками дома не могли противостоять пронзительному северному ветру, а снег, засорявший улицы, превращал выход на улицу в мучительное испытание. Она так долго просидела, прижавшись к дымящимся кострам, что боялась превратиться в окорок.

Это было то самое место, куда привез ее новый муж.

Они поженились в спешке, в его родовом доме в Нормандии, на пути к флоту в Бресте. В первую брачную ночь Констанция надела свое самое откровенное неглиже и приготовилась к тому, что должно было произойти. Жестокость Мовьера оставила на ней не только физические синяки.

Но Корбейль был осторожным любовником - настолько осторожным, что ей пришлось уговаривать его, чтобы довести до оргазма. Потом он лежал на ней, содрогаясь от таких глубоких вдохов, что она испугалась, как бы с ним не случился припадок.

- “Я желал вас с того самого момента, как увидел в Калькутте, - прошептал он ей на ухо. - “Когда я увидел вас на балу у маркизы в Париже, я подумал, что Бог ответил на мои молитвы. И когда вы пришли ко мне и попросили моей помощи против Мовьера, я поверил, что все ваши приключения были предопределены Провидением, чтобы свести нас вместе.”