Тео стоял с открытым ртом. Ее упругие груди блестели от масла, которым она натирала кожу. Место между ног девушки было гладким и открытым, пухлая, бугристая расщелина тщательно выщипана без каких-либо волос. Он никогда раньше не видел ничего подобного. Тепло разлилось по чреслам Тео. Его мужское достоинство напряглось под бриджами так сильно, что он подумал, что оно вот-вот лопнет.

Люди внутри поднялись на ноги, свистя и подбадривая друг друга. Один из них стоял перед окном, потирая промежность своих бриджей и закрывая Тео обзор. Девушка исчезла из виду.

Боль утраты была слишком сильна, чтобы ее вынести. Тео с трудом поднялся на ноги, не обращая внимания ни на что, кроме еще одного проблеска этого прекрасного обнаженного тела, все еще вращающегося в такт музыке, как будто это было самой естественной вещью в мире.

- Ложись, - прошипела Констанция.

Она потянула его за пояс. Тео сопротивлялся, но Констанция была упряма. Она схватила его за лодыжку и вытащила из-под него.

Черепица на крыше была скользкой от вечерней росы. Тео потерял равновесие и упал, соскользнув на живот по скользкой скатной крыше. Он попытался ухватиться за что-нибудь, но держаться было не за что. Он почувствовал, как его ноги выходят за край. Он повис на мгновение, болтаясь в пространстве. Потом он упал.

Он тяжело приземлился, опрокинув цветочный горшок. Острая боль пронзила его лодыжку, и он невольно вскрикнул. Цветочный горшок откатился в сторону, отскочил вниз по ступенькам и разбился вдребезги.

Констанция спрыгнула вслед за ним, приземлившись мягко, как кошка. - О, Тео” - сказала она, - Ты ранен?”

Из-за входной двери доносились крики, и лучи фонарей скользили по лужайкам. Тео попытался встать, морщась от боли. Быстрые шаги приближались к углу дома.

“Ты должЕН идти” - сказала Констанция. Ее широко раскрытые глаза горели от возбуждения. - “Если они нас поймают, у нас будут большие неприятности.”