— И моя! Моя мама тоже смотрела! — Галдят остальные.

— Во, парни! — Показываю большой палец. — Это называется реклама! Теперь всё село к нам повалит, все знают, что мы чисто работаем.

Сам думаю, что брать теперь деньги от тётки Нюры нельзя ни под каким видом. Рискуем обелить эту стерву. Всё село будет разочаровано. Поэтому нельзя, даже если пять или десять тысяч предложит. Нет, пусть живёт проклятьем заклеймённой.

Делюсь своими мыслями с друзьями. Многие не понимают, приходится давить авторитетом.

— Репутация, парни! — Силюсь объяснить. — Она стоит намного дороже. Даже не так. Её ни за какие деньги не купишь. Именно это она захочет сделать. Не заплатить нам за работу, а вернуть репутацию, понимаете? А это стоит намного дороже. Намного!

— Сколько? — Валерика интересует только конкретика.

— Я бы на её месте и десяти тысяч не пожалел. И даже больше, — сказав, понимаю, что не то говорю, но правильные слова найти трудно. — Дело не только в этом. Если мы возьмём от неё деньги, тем самым предадим всё село. Односельчане за нас заступились, а мы их предадим.

Кажется, выруливаю на правильную дорогу. Сельчане натурально не требуют от Краёвой нам заплатить, они её чихвостят за то, что она детей обворовала. Если мы деньги возьмём, то получится, что нет, не обворовала. Немножко задержалась с оплатой и всё.

— Она ведь не только нас обманула. Никто бы нас не слушал, если бы она много кого до этого не обманывала. Пусть по мелочи. Понимаете? Мы как бы с остальными в одном строю встали. Возьмём деньги — предадим остальных обманутых. Мы же перестанем ими быть, если нам плату отдадут, правильно?

Поднимаю голову, сажусь, чтобы всех видеть.

— Поэтому никто из вас деньги от неё не возьмёт. Делайте, что хотите. Убегайте от неё, из рогатки отбивайтесь, родителей предупредите. Если она от жадности с ума не сошла, она по всему селу за нами гоняться будет, чтобы эти жалкие полторы тысячи отдать.

Гордости и достоинству тоже надо учить. И случившееся даёт к тому отличный повод.

— Всё-таки жалко, что денег не получили, — кручинится Валерик.

— Мы получили намного больше, дубина! — Не выдерживаю, ругаюсь. — Полсела посмотрело на нашу работу, это ж какая реклама! К нам теперь очередь выстроится из желающих нанять. Деньги будут платить без всяких, и знаешь, с каким чувством? Типа, мы не эта курва Нюрка, мы — порядочные и честные люди в отличие от неё. То есть, ещё гордиться будут, что платят.

Я оказался прав. Очередь не очередь, но желающие появляются. Всё-таки не всем надо. Колхозникам бесплатно трактором опахивают, у кого-то большие дружные семьи, сами справляются. Но семь участков для нас находится. И у нас появляется первая большая палатка-пятиместка. Через полмесяца.