— Витя, зачем мы всё-таки французский выбрали? Английский ведь более распространённый? — Допытывается Катя, когда мы уже домой идём.

— Вот именно, что самый. Найти при необходимости переводчика — раз плюнуть, — объясняю высокую политику. — В Европе тоже не пропадёшь. Франция, Бельгия, частично Швейцария на французском говорят. Ещё это язык дипломатов. Когда-то русская аристократия французский знала лучше, чем русский. В Англии тоже был период, когда тамошние лорды знали только французский, а родной английский считали языком черни, простого народа.

О том, что мне тупо понравилась француженка, помалкиваю. Ерохин тоже тихо ухмыляется. Зиночке всё равно.

— Зачем ты её про замужество спросил? — Продолжает допрашивать Катя.

— Как зачем? Я же сказал! От этого зависит, как к ней обращаться. Вот ты, например, мадемуазель Катя или Катрин по-французски. А твоя мама — мадам Кирсанова. Понимаешь? Это не от возраста зависит. Если женщина не замужем, то она до самой смерти мадемуазель.

Димон в этом месте ставит меня в тупик.

— А если была замужем и развелась?

— Не знаю. Возможно, зависит от того, оставила себе фамилию мужа или нет, — но если честно, это лично моя версия. Так глубоко никогда не копал.

Расходимся. Начинается обычная жизнь, по которой за лето соскучился. Обед, отдых, дикий разгон по двору с Обормотом, вечером — уроки, которых сегодня нет. Вечером пролистываю учебник французского. Когда дошёл до конца, где-то в лобных долях нарастает напряжение, но не более. Учебник-то простенький. Лайт версия языка аристократов.

Наш класс радует и учителей допов. Француженку и физкультурника. Через месяц мы у мадемуазель Нелли любимый класс, физкультурника, подтянутого мужчину средних габаритов, потрясаем на первом же уроке.

Школьный стадион. Учитель записывает наши физические возможности. Бег, прыжки, приседания… ожидаемо троица во главе со мной выполняет всё на «пять». Ещё один круглый отличник — Эдичка. Причём по нормативам третьего класса. Весь класс, как минимум, на тройку, кроме двух девочек, не осиливших «пистолет» (приседание на одной ноге). Я их тут же заклеймил позором.

Самое сильное шоу было на турнике, куда я вызвался первым.

— Сколько раз надо, Игорь Палыч? — Спрашиваю, уже в положении виса.

— Сколько сможешь…

Сам напросился. Делай раз! Делай два!

— Двадцать четыре! Двадцать пять! — Дружно скандирует класс через минуту. На двадцати восьми останавливаюсь, вспомнив мудрость, что если умеешь считать до десяти, остановись на пяти. Спрыгиваю, старательно не замечая выпученных глаз физкультурника.