Лиам поставил тарелку перед другом, всунув в его кисть ложку, и сел напротив него, молча смотря, как тот, словно зверь, накинулся на еду. Зачерпнув несколько раз жидкий суп ложкой, Вильям отставил прибор в сторону и выпил всё содержимое тарелки через край. Покончив с похлёбкой, он уронил тарелки на стол и сам нагнулся к нему, скрутившись от боли, источаемой непривычно раздувшимся желудком. Лиам звонко засмеялся. Спустя минуту Вильям смог выпрямиться и встал.

– Где мои бутылки? – сурово спросил он, но Лиама, запомнившего его беззащитным, беспомощным, это не тревожило.

– Ты хочешь их забрать?

– Да, покажи, где они. – Вильям устремил бесчувственные глаза сверху вниз, на сидевшего и приятно улыбавшегося Лиама.

– Ты возьмёшь их и уйдёшь?

– Да, да, я говорил это вчера.

– Я тоже кое-что тебе вчера сказал.

– Ну и что? Где мои бутылки? – чуть не крича, гневался Вильям, в душе довольный тем, что желудок его наконец-таки наполнен.

– Я даже не знаю… но ты можешь поискать…

– Что?

– Ну вот, допустим, – Лиам поднял лежавшую на полу, рядом со стулом бутылку и протянул её в недоумении стоявшему Вильяму, – вот это одна из тех, бери.

Вильям, широко раскрывший глаза, переводил их с протянутого предмета на Лиама и обратно. Недолго ожидая, хозяин палатки выпустил бутылку, и она упала на землю, но не разбилась.

– Что это значит? – запинаясь, наконец смог выговорить Вильям.

– Я говорил, что всё, что мы привезём в лагерь, делится между нами.

– Но я этого не помню.

– Я в этом не виноват.

– Где тогда моя часть.

– А ты с нами?

– Как?.. В смысле буду ли я тоже разбойником?

Лиам кивнул.