Может, неслучайно всё так у меня с ней выходит? Судьба? Вернее, несудьба.

Только голову приклонил, а меня уже будит вкрадчивый шепот. Да ладно бы, женушки моей, но этот голос я сразу узнал.

— Просыпайся, владыка! — гундел на ухо Дитя Голода с нотками нетерпения, что было вдвойне непочтительно.

— Пошел вон! — возмущенно прохрипел я. — Кто тебя вообще пустил посреди ночи!

— Так утро уже! — удивился до омерзения бодрый Конецинмайла. — А стража пустила, поскольку это был твой приказ: с утра доложиться.

Я разлепил тяжеленные веки — в окошки под потолком вовсю лупило утреннее, еще почти негреющее солнце. Сел, покряхтывая: из-за неудобной лежанки всё тело затекло, застыло, мышцы ныли и настойчиво звали спать дальше.

— По морде твоей вижу, что разузнал что-то…

— Что-то — да, — не без хвастовства заявил парень. — Я им сказал, что, хоть, и служу в Излучном, но я толимек, пленник. И меня тут же с собой в Гостевой Дом забрали. Расспросить хотели. А вышло наоборот.

— И в языке их разобрался?

— Не сразу. Поначалу дедушка-переговорщик помогал. Главное было к произношению привыкнуть. И самые основные слова понятны стали. А что речь не раскрыла, то глаза говорили. Руки. Ну, ты знаешь, владыка.

Я знал. Редкий дар был у Конецинмайлы: понимать людей. И что говорят, и что думают. Без всего вороха психологических премудростей, просто мог и всё. Под этой черепной коробкой работал мозг невероятной производительности. Я до сих пор не мог найти ему должного применения.

— Ну, выкладывай.

— Теночки живут на большом озере, таком огромном, что и за пятерку дней не обойти. А с закатного берега восточный не видно.

— У озера, значит, живут…

— Нет, я же сказал: НА озере, — улыбнулся добровольный шпион. — На озере они живут, по озеру ходят и на нем же маис и прочие вкусности растят.

Мое удивленное лицо принесло ему ожидаемое удовольствие, и парень поспешил пояснить удивительную мысль.

— На том озере есть острова, и на одном из них они построили свой город. Теночтитлан называется. От того и теночки. Хотя, народ этот прозывается по-разному. Мешики — в честь давнего вождя. А еще астеки — в честь их далекой прародины Астлан.

— Стоп!

Дитя Голода отшатнулся, взглянув в мои расширившиеся глаза. А я с ужасом понял, наконец, кто такие эти теночки. И ведь всегда знакомым казалось. Теночки, Теночтитлан — слышал ведь… И теперь понял — это ацтеки!

Кровожадные ацтеки, покорившие половину Мексики, убивавшие сотни, если не тысячи пленников на своих пирамидах в… да-да, том самом городе на острове. В Теночтитлане! Столько лет. Столько лет я прожил непонятно где, непонятно с кем! Все эти четлане, пурепеча, куитлатеки, толимеки… беэнасса и виники — кто они такие? И были ли вообще такие в моем реальном прошлом?