— Итак, вам нужна моя помощь с паспортом. Не беспокойтесь, я все устрою для вас в кротчайшие сроки. А сейчас уже поздно, мы оба устали, отправляйтесь в отель, как я понимаю, вы остановились снова в Мемлинге? Мой водитель отвезет вас. Отдыхайте, успокаивайте свои нервы. Завтра я свяжусь с вами. Спасибо за то, что выслушали меня, и извините за прошлое.

Мы попрощались достаточно официально, и через десять минут я был уже в номере.

Через три дня самолет, на борту которого я находился, совершал посадку на залитую дождем полосу международного аэропорта Шереметьево-2. Мои приключения закончились. Я возвращался домой.

Мабобо не обманул. На следующий же день после его долгой исповеди, он раздобыл для меня все необходимые справки, сопроводил меня и в полицию, и в консульство, хлопотал и помогал, чем только мог. Он лично проводил меня в аэропорт, и прощаясь, крепко пожал руку и сказал:

— Несмотря на все обстоятельства, было приятно познакомиться. Однако, надеюсь, больше мы с вами никогда не встретимся. Желаю вам счастья, СтанИслав, вы заслужили его. Вы избранный, помните это. И хотя у вас хороший ангел-хранитель, не растрачивайте свою жизнь понапрасну, она ведь у нас одна. Старайтесь не совершать ошибок, о которых могли бы потом сожалеть…

Я спешил покинуть Конго. Язык не поворачивается сказать, что без сожаления, ибо в той земле покоился человек, бывший моим самым близким другом, но, тем не менее, я поспешил убраться из этой страны. Перед отъездом я все же нашел время и заглянул к моей спасительнице Аджали. Я хотел дать ей денег, но, как это ни странно, она их не взяла. И как я ни настаивал, все было напрасным. Других обязательств в Конго у меня не было. И когда после долгих часов полета, томительной пересадки, ожидания, самолет наконец-то начал снижение и погрузился в густые, серые, дождливые тучи московской осени, я осознал, что вернулся домой. После бесконечной конголезской жары и палящего солнца мне было так радостно оказаться здесь, под дождем, под резкими порывами северного ветра, что, честное слово, хотелось упасть на мокрый асфальт и целовать его. В легкой ветровочке я не чувствовал холода, думаю даже, мне никогда не было так хорошо.

Я некоторое время проторчал в зоне паспортного контроля, пока дотошные таможенники вертели свидетельство на въезд в родные пенаты, выданное мне российским консульством в Киншасе взамен утраченного паспорта. Багажа у меня не было, остатки вещей уместились в ручной клади. И как только закончились все формальности и доблестные таможенники сочли меня вправе «переступить черту», я пересек зону таможенного досмотра, и медленно двинулся к выходу. Уже подходя к застекленной стене, отделявшей прибывающих от встречающих, я вдруг почувствовал волнительный трепет в груди. Кто меня встретит? Я общался только с Виктором, его держал в курсе всей бумажной катавасии, ему сказал каким рейсом и когда прилетаю. Я искал его глазами в толпе встречающих, но в глубине души надеялся увидеть совсем другие лица. И мои надежды оправдались. Через несколько секунд я наконец-то услышал родной голос.