Шарух обернулся к нему, затем обхватил за плечи и насильно усадил на диван. Сам остался стоять.

– Вы объясните… Я ничего не понимаю. Шарух, ты же никогда не применял насилие… Или… Эрни согласился пережить настоящую пытку?

Аманти вопросительно смотрел то на одного, то на другого, совершенно не зная, как реагировать.

– В нашей ситуации жертвой был как раз я.

– Если Эрни был палачом – он не мог пострадать. И… впервые слышу, чтобы ты согласился стать жертвой. Вы меня разыгрываете?

– Да, вообще-то ситуация выглядит смешно, если бы еще голова не болела, – вымолвил Эрни, усмехнувшись. – Шарух, не мучай парня. Он же сейчас в обморок упадет и на твоем счету будет двое пострадавших. Даже не знаю, как после этого ты сможешь спокойно жить…

– А почему это я должен ему рассказывать? Я предоставляю тебе возможность выставить меня в роли чудовища, – Шарух наполнил стакан водой и подал Аманти. Тот сделал два глотка, затем глубоко вздохнул, продолжая держать стакан в дрожащей от волнения руке, и вопросительно уставился на Эрни.

– Аманти, Шарух и, правда, чудовище! Подозреваю, тебе неизвестна его тайная страсть?

– О… чем ты? – Аманти снова поднес стакан ко рту и выпил глоток воды, затем еще один, безуспешно пытаясь скрыть беспокойство.

– Он на моих глазах сожрал… трупоеда!

Вода, которую успел Аманти взять в рот, фонтаном выскочила наружу. Вытирая рот рукой и, начиная смеяться, он переспросил:

– Кого сожрал? Трупоеда?

– Да, еще меня уговаривал положить их к нему в гроб. Скучно ему там одному, видите ли… Я же не знал, что он такой прожорливый.

Слушая его рассказ, Шарух тоже не выдержал и рассмеялся. Но вскоре его смех перешел в неудержимый хохот. Он без сил опустился на диван и, хохоча, уткнулся лицом в подушку.

– Он сожрал трупоеда и что? – не унимался Аманти, желая все знать до конца.

– Ну, что, что… Я в ужасе от этого чудовища… – Эрни покосился в сторону умирающего от смеха Шаруха, продолжая свой рассказ спокойный голосом: – В общем, рванул бежать прочь, оступился и все… сотрясение мозгов и вывих стопы с микротрещинами.

– А я-то думал…

Аманти, облегченно вздохнув, допил остатки воды и, поставив на стол стакан, опять начал смеяться.

– Не нахожу ничего смешного, – недовольным тоном произнес Эрни. – Я так и убиться мог. Теперь вот, как заключенный, буду здесь находиться. Шарух, – он положил ему на плечо руку, – хватит хохотать. Теперь твоя очередь: уличи меня во лжи или выдай свою интерпретацию событий.

Шарух отнял от подушки мокрое от слез лицо и, пытаясь сдержаться от очередного приступа смеха, повернулся к друзьям.