Аманти начал прохаживаться по сцене, рассматривая картины.

– Эта картина, на мой взгляд, самая мрачная. Любили инквизиторы над красивыми девушками поиздеваться… Я тоже тут однажды был. Только на кровати…

Эрни попытался отвлечься от манипуляций палача, крутящегося вокруг него. Он стал наблюдать за Аманти, увлеченно рассматривающим картины. Он невольно сравнивал свое положение с положением, изображенных на них жертв, умирающих в муках. Только вот утешения совсем не находил.

– И как тебе ощущения? – поинтересовался Эрни у бывшей жертвы огненной сцены.

– Не буду рассказывать. Это было бы жестоко. Шарух, ты же не будешь повторять то, что со мной сделал?

Шарух проверил, надежно ли привязан Эрни к стулу и повернулся к приятелю:

– Ты хочешь, чтобы жертва начала биться в конвульсиях, умирая от смеха? Пойдем, дадим Эрни время смириться со своей участью.

– А ты мне время не давал.

– Ты и не просил.

Когда приятели покинули сцену, Эрни вздохнул с облегчением. Потом подергался, проверяя свои шансы освободиться от ремней.

«Что со мной происходит? – сердился он на себя. – Пора бы уже привыкнуть, но нет, меня трясет от страха. Ведь знаю, что все будет хорошо. Ну, пошутит опять надо мной Шарух. Сам же потом над собой смеяться буду. А сейчас… Определенно, что-то сидит во мне, фобия какая-то. Может к Илаис обратиться? Пусть под гипнозом узнает. Хотя… она может узнать много лишнего. Нет, рисковать не стоит…»

Эрни закрыл глаза и сосредоточился.

Между тем, время, которое он попросил для «прощания с жизнью», закончилось.

– Начнем? – вопросительно произнес палач, приблизившись к сцене.

Эрни открыл глаза, посмотрев на него пристально, но ничего не ответил. Он даже почувствовал некоторое успокоение от знания того, что палач войти не сможет. По крайней мере, какое-то время. Он был уверен, что все должно получиться.

Шарух едва достиг последней ступени, как вдруг резко отпрянул назад, чуть не оступившись. При этом согнулся как будто от внезапного приступа боли.

– Шарух, что с тобой?

Аманти испуганно подбежал к нему, и, склонившись, попытался заглянуть в его глаза. Шарух лишь указал рукой в сторону Эрни, не в силах произнести ни слова. Его внешний вид говорил о том, что он только что пережил сильное потрясение. Аманти с опаской поднялся на сцену, постоял, немного недоумевая, оглядываясь по сторонам, потом спустился обратно.

– Шарух, все в порядке.

Шарух взял себя в руки и сделал вторую попытку войти. Но его в очередной раз ожидала такая же неприятность. Он быстро отступил, прикрывая лицо руками.