– Ну рази это не вылитый Иисусик? Я стока о тебе наслышана, милочка моя. В лагере только и разговоров, что о тебе-э.

И она покачала головой в изумлении.

– Знаешь, Мэй, – продолжала она, – ты единственная девушка из всех, кого я знаю, кто совершила – ну еси не прелюбодейство, то уж всяко – предалась безумной блудодейской страсти прямо на пороге своей брачной ночи – и за это еще охватила такую награду, что все поверили, будто твой белокожий плод разврата – батюшки святы! – это не кто иной, как сам младенчик Иисус. Вот уж свезло тебе, милочка, так свезло. В толк не возьму, как тебе все это удалося провернуть?

– Чистое везение, Дейзи, – призналась я со смешком. – Простая слепая удача.

– А думаешь ли ты дать знать бравому капитану, что он стал папочкой? – спросила она.

– Если ему когда-нибудь придется увидеть этого ребенка, он, конечно, узнает, – ответила я. – Но сейчас я замужем за Великим Вождем, Маленьким Волком, и, насколько я могу судить, этот ребенок официально признается его дочерью… Как бы то ни было, а такая ситуация немало смутила бы доброго католика-капитана, если бы это стало известно его друзьям-офицерам и остальным сослуживцам.

– Ох уж эти мне мужчины, – сказала Дейзи и издала отрывистый, резкий смешок. – Им никада на ум не придет, что все беззаконие от них-то самих и исходит в первую очередь. Таков точь-в-точь и негодник мистер Уэсли Честнат… А я-то думала все это время, что мы с ним поженимся…

– Это от него ты понесла, Дейзи? – спросила я. – Я и не знала.

– Да, от него, – сказала Дейзи. – И отдала малышку в приют. О чем с тех пор жалею каждый божий день. Но то дитя, что я ношу теперь… моего негритосика. Его я оставлю, хоть там какая напасть.

29 января 1876 года

29 января 1876 года