Я ранена и, наверное, скоро умру… Дыхание выходит с шумом из груди, изо рта и носа течет кровь. Я не должна умереть… Простите меня, милые Уильям и Гортензия, что я вас оставила, я бы вернулась к вам, правда, вернулась бы… Если я умру, я молюсь, чтобы вы однажды прочитали эти записи и узнали правду о жизни вашей матери… Узнали, что она любила вас и думала о вас в смертный час…

Я должна спешить, мне так холодно, что карандаш дрожит в моей руке, зубы стучат… Женщины, дети и старики разбежались по скалам над лагерем, со мною лишь Марта, Тихоня, Перо-на-Макушке, наши дети… Я не знаю, где другие… многие мертвы…

Пока у меня хватит сил, я буду писать о том, что случилось…

Сегодня утром, на рассвете, всего несколько часов назад я вышла из вигвама Антония. Я пришла с дочерью в наш вигвам и, накрыв ее одеялом, оставила под присмотром Пера-на-Макушке. Потом я спустилась к реке, туда, где мой мальчик-мужчина Наездник обычно пасет лошадей. Барабанный бой наконец смолк, все отправились спать, на лагерь опустилась тишина. Я услышала, как впереди беспокойно заржала лошадь, и почуяла беду. Я ускорила шаг, в горле у меня комом поднималась тревога, я пошла еще быстрее и перешла на бег…

Я остановилась точно вкопанная, когда увидела его: Наездник стоял, завернувшись в накидку, недвижно, точно каменная статуя, а перед ним на коне сидел, целясь в него из пистолета, точно на расстреле, капитан Джон Бёрк. Позади него сидел на лошади другой офицер, и оба не двигались, только пар от дыхания поднимался в морозном воздухе. А за ними растекались по канавам и оврагам, карабкались по скалам и сбегали по насыпям и откосам десятки, сотни всадников – и белых, и индейцев. Я шагнула вперед.

– Джон, что ты делаешь? – выкрикнула я. – Опусти пистолет. Он всего лишь мальчик! Мы все готовы сдаться. Ты разве не видел нашего белого флага?

Бёрк посмотрел на меня так, словно увидел привидение, шок на лице его сменился ужасом, а затем – неуверенностью. Он колебался, и пистолет дрожал в его руке.

– Боже правый, Мэй, наши скауты сказали нам, что это деревня сиу, Бешеного Коня! – сказал он. – Что ты здесь делаешь?

– Это деревня шайеннов, – сказала я. – Деревня Маленького Волка. Моя деревня. Разве Герти тебе не сказала? Боже мой, Джон, убери пистолет! Это просто ребенок!

– Слишком поздно, Мэй, – сказал капитан. – Деревня окружена, атака вот-вот начнется. Герти в другом подразделении. Наш скаут, семинол, заверил нас, что это деревня Бешеного Коня. Беги туда, откуда мы пришли, и спрячься в холмах. Я потом найду тебя.

– Стреляйте в мальчишку, сэр – сказал лейтенант с нетерпением. – Застрелите его, пока он не поднял тревогу!