— Сначала в тюрьму, господин комендант, — отвечал тот, кого спрашивал Каноль.

Барон взглянул на него с изумлением.

— Как в тюрьму? Да ведь вы присланы знатною дамой?

— Конечно.

— Виконтессою де Канб? Не правда ли?

— Нет, сударь, принцессою Конде.

— Бедный молодой человек! — прошептала женщина, проходившая мимо, осеняя его крестным знамением.

Каноль почувствовал, что пронизывающий холод пробежал по его жилам.

Немного дальше им повстречался человек с пикою в руке, который остановился, когда увидел карету и солдат. Каноль высунул голову; человек, несомненно, узнал его, потому что показал ему кулак с угрозой и бешенством.

— Да они у вас тут все сошли с ума! — сказал Каноль, еще пытаясь улыбаться. — Неужели я в течение одного часа стал предметом сострадания или ненависти и одни жалеют обо мне, а другие грозят мне?

— Э, сударь, — отвечал сержант, — кто жалеет о вас — прав, а кто грозит вам… ну и тот, может быть, тоже прав.

— Если б я, по крайней мере, понимал что-нибудь во всем этом! — прошептал Каноль.

— Сейчас вы все поймете, сударь, — отвечал сержант.

Тем временем карета подъехала к воротам тюрьмы и Каноля вывели среди толпы, которая начинала уже собираться. Но его повели не в комнату, которую он занимал, а вниз, в подземную камеру, полную стражников.

«Ну, надо, наконец, выяснить, как мне ко всему этому относиться», — решил Каноль.

Вынув два луидора из кармана, он подошел к одному из солдат и сунул деньги ему в руку.

Солдат не решался взять их.

— Возьми, друг мой, — сказал Каноль, — потому что я задам вопрос, который ничем тебе не грозит.

— Так извольте спрашивать, господин комендант, — отвечал солдат, предварительно положив деньги в карман.

— Мне хотелось бы знать, почему вдруг вздумали арестовать меня?