Она спросила.

– Пробоина у вас – серьёзная?

– Авось не потонем.

– Почему – авось?

– Всё в море случается.

– Так просто, само по себе? А мне говорили – серьёзная.

– Чепуха, дело не в ней.

– А в чём же?

Я хотел рассказать ей про «дедовы» опасения, но раздумал. Долго рассказывать, да и не к чему ей.

– Тоже чепуха…

– А у вас, я слышала, списался кто-то. Я думала – ты.

– Нет, не я.

– Я знаю. Просто, подумала – как было бы славно, если бы ты. Поплыли бы вместе. Мы ведь сейчас уходим, ты знаешь? Гракова только дождёмся, он там у вашего кепа в каюте.

А ведь и правда, всё можно было переиграть. Позвать Жору-штурмана, наврать ему что-нибудь, он же у Ваньки Обода бюллетень не спрашивал. Кто-нибудь мне подаст шмотки, а я Шурке смайнаю бритву. Не забыть бы только сказать, чтоб Фомку выпустили. И мы поплывём на этом чудном лайнере. Вместе, вдвоём. Ах, синее море, белый пароход!

– Не решаешься? Знаешь, тут даже все удивились, когда вы решили остаться, я многих расспрашивала. Вы просто дети! Какое-то дикое легкомыслие. «Авось обойдётся». Ты же понимаешь, что это глупо? Разве мужество в том, чтобы лезть очертя голову?

В первый раз ей не всё равно было, что со мной будет. В первый раз она меня просила о чём-то, предлагала. Это понимать надо!

– Что же я, сбегу, как крыса, а другие останутся?

– Вот чего ты боишься! Лучше, конечно, утонуть за компанию.

– Ну, не обязательно утонуть…

– Ты же сам сказал – в море всё случается. Боишься быть не как все?