– Что ты, батюшка! Как же я могу на тебя злобу держать! – воскликнула девочка. – Не хочу я с тобой расставаться! Да и куда я поеду?

– В столицу, в славный город Константинов, – объявил Тимофей.

– Но почему?

– Так надо.

– Не хочу ехать! – скрестив руки на груди, произнесла Мария. – Кто же за могилкой будет присматривать?

– Я присмотрю, – пообещал священник. – Да и ты, надеюсь, меня не забудешь. Станешь наведываться иногда.

– Все равно не поеду! – надула губки Мария. – Нечего мне в вашем Константинополе делать. Тут останусь.

– Не спорь! – строго сказал священник. – Мать что наказала? Меня во всем слушаться. Или ты хочешь наперекор ее последней воле пойти?

Девочка виновато опустила глаза. Еще раз взглянув на Иоанна, она медленно пошла в соседнюю комнату. Через некоторое время Мария вышла оттуда в темно-сером дорожном плаще, держа в руках небольшой узелок.

– Ну что же, – сказал Тимофей, тяжело поднимаясь со стула. – Не будем долго прощаться. Подойди сюда, Мария.

Девочка со слезами бросилась к священнику.

– Ну не плачь, не плачь, – говорил Тимофей, поглаживая ее по голове и сам с трудом сдерживая подступающие к горлу слезы. – Даст Бог, еще свидимся.

Священник кивнул, и Далматас аккуратно взял Марию за руку.

– Ну гляди же, Иоанн. Поклялся ты беречь Марию и все для ее счастья делать, – Тимофей взглянул на девочку и шутливо погрозил ей пальцем. – Но и спуску ей тоже не давай.

Глаза священника ненадолго задержались на воспитаннице, и Далматас увидел в них слезы.

– Все, теперь ступайте, – поспешно добавил Тимофей, отворачиваясь к окну.

– Спасибо тебе, святой отец, – сказал напоследок Иоанн. – Если будешь испытывать нужду в чем-то или захочешь увидеть Марию – двери моего дома всегда для тебя открыты. Любую твою просьбу исполню.

Тимофей лишь отмахнулся.

– Ступайте. Храни вас Господь от всякого несчастья, а я уж об этом помолюсь.

Покинув дом священника, Далматас уверенным шагом направился в сторону гавани. Мария семенила рядом, то и дело оглядываясь назад, прощаясь с родными местами и человеком, который ее растил, а когда маленький домик и церковь скрылись из виду, она опустила голову и за всю оставшуюся дорогу не проронила больше ни единого слова. Иоанн хотел приободрить спутницу рассказами о столице, о ее жителях, о великолепных храмах и величественных дворцах, об украшениях и нарядах, которые носят знатные дамы и о пышных церемониях, посмотреть на которые съезжаются люди со всего света. Но Мария, казалось, не обращала на его слова никакого внимания, а лишь послушно брела следом, печальная и задумчивая. Наконец Иоанн оставил свои безуспешные попытки, и дальнейший их путь прошел в полной тишине.