– И в каком состоянии она была?

– Было видно, где она раскалялась во время пожара – вся краска сошла, – Хендриксон переступил с ноги на ногу. – Она немного прогнулась.

– Она была повреждена?

– Да, ее перекосило.

– И насколько большое внимание этому уделили? – спросил Скэнлан. – Было ли что-нибудь сделано с поврежденной переборкой? Хоть что-то?

Хендриксон посмотрел на своего мучителя, потом перевел взгляд на Салливана. Тронутые шрамом губы Салливана изогнулись в улыбке, и Гарри с удивлением увидел на лице Хендриксона выражение облегчения. Тайное вот-вот должно было стать явным, и Хендриксон ничего не мог с этим поделать. А может быть, он с самого начала хотел рассказать правду.

Хендриксон покачал головой.

– Ну, мы… Я все зачистил, принес смазочный мазут и замазал сверху.

– Чтобы все выглядело как обычно?

– Да.

– И замаскировать повреждения?

Хендриксон ничего не ответил. В этом не было нужды.

Гарри посмотрел в другой конец зала и увидел, что Чарли встает. Для человека его размеров он двигался очень быстро. Репортаж для «Таймс» уже был написан. Пока остальные репортеры еще пытались разобраться в том, что они только что услышали, Чарли уже шел прямиком на Флит-стрит.

Дувр

Поппи Мелвилл

Поездка Поппи в Дувр выдалась долгой и утомительной, чему поспособствовало расписание поездов, сокращенное из-за забастовки угольщиков. Начальник станции в Риддлсдауне даже не хотел продавать ей билет.

– Я ничего не могу гарантировать, ваша светлость. Поезд на Винчестер если вообще придет, то должен быть уже скоро, но из Винчестера вам нужно будет ехать в Лондон и пересесть с Большой Западной дороги на Юго-Восточную, – он озадаченно покачал головой. – С этой линией нет никаких гарантий. Возможно, до Дувра вам придется ждать на Виктории поезда, который стыкуется с паромом, потому что другие поезда не ходят, а я слышал, что там не хватает вагонов первого класса. Вы уверены, что хотите поехать, ваша светлость?

«Уж точно не хочу, но должна. Еще раз, Дейзи. Это твой последний шанс».