— Командир! Центурион Макрон! Командир!

Громкий зов перекрыл шум битвы, лязг оружия и стоны раненых, и Макрон обернулся на голос. Оптион, командовавший расчетом катапульты, махал руками, стараясь привлечь его внимание.

— В чем дело? — крикнул Макрон, но у него так пересохло горло, что получился лишь невнятный хрип. Он сплюнул, прокашлялся, приложил руки ко рту и крикнул снова:

— Что у тебя?

— Вон там, командир! Взгляни!

Оптион указывал в сторону мыса. С палубы центурион не видел ничего, кроме моря, однако пираты на своих кораблях тоже поворачивались туда, в сторону отрытого моря, а спустя несколько мгновений тишины над водой прокатились крики злобы и отчаяния. Нахмурившись, Макрон снова всмотрелся в море, уже понимая с радостью и надеждой, что́ увидели там враги.

И в этот миг из-за мыса появился нос боевого корабля, а следом — и его корпус, щетинящийся вспенивающими воду веслами. Над палубой высилась мачта с установленным под углом, наполненным ветром красным парусом. И там, в центре паруса, даже на таком расстоянии угадывался силуэт римского орла.

Глава тридцать девятая

Глава тридцать девятая

Когда перед триремой открылась панорама залива, у Веспасиана потеплело на сердце. Макрон и его люди поработали на славу. Значительная часть пиратских судов была уничтожена или повреждена, а остальные сгрудились вокруг кучки кораблей, где еще шла ожесточенная битва. А значит, как понял префект, хотя бы часть отправленных им на это опасное задание людей еще цела. Он глубоко вздохнул и улыбнулся, чувствуя, как отпускает чувство вины за то, что Макрон и его люди были фактически принесены в жертву. Пираты тоже завидели его приближение и, прекратив атаковать корабли Макрона, разворачивались навстречу новой угрозе. Но по мере того как в залив входило все больше и больше римских боевых кораблей, их решимость к сопротивлению сходила на нет. Времени на то, чтобы организовать оборону, уже не было, и пиратам оставалось лишь с нарастающим ужасом смотреть на приближающиеся к ним галеры императорского флота. Большая часть охваченных паникой морских разбойников устремилась искать спасения на берегу, и лишь немногие командиры, поняв, в чем их единственный, хоть и слабый, шанс, направили свои суда римлянам навстречу, приказывая грести изо всех сил в надежде проскочить горловину и вырваться из гавани, пока ловушка не захлопнулась окончательно. Веспасиан указал на них одному из своих младших трибунов.

— Передай сигнал второй эскадре бирем: перекрыть им путь. Ни один пиратский корабль не должен ускользнуть.