Катон кивнул на Макрона.

— Мы думали о такой возможности, командир. То же самое могло случиться и с часовыми, поэтому я послал людей проплыть вокруг корпуса. Тут неглубоко, вода чистая, так что дно видно хорошо. Трупов там нет. Полагаю, Аякс взял Миниция с собой.

— Пленник? Зачем?

— Возможно, на тот случай, если в заливе они наткнутся на сторожевые лодки.

Веспасиан посмотрел на него с сомнением.

— Маловероятно… Если только Миниций не убрался по своей воле.

Макрон поежился.

— Командир, ты считаешь, что он мог помочь пленнику бежать? Но почему?

— Погоди, — прервал его Катон. — Аякс сбежал. Как объяснить то, что кольцо вывернуто из ребра? Кто-то ведь это сделал.

Веспасиан почесал подбородок.

— Кто-то мог сделать это нарочно, чтобы мы подумали, будто пленник сбежал таким манером.

— Да, командир, — задумчиво кивнул Катон, — такое тоже возможно. Но насколько вероятно?

Прежде чем Веспасиан успел ответить, на палубе раздались крики, а потом по трапу главного люка загрохотали сапоги. Боец, спустившись в сумрак, прищурился и, разглядев префекта, отсалютовал.

— Командир, мы нашли часовых!

Веспасиан и оба центуриона поспешили наверх. Корабельные пехотинцы уже помогли двум своим товарищам выбраться из канатного ящика, и при виде командиров те, хоть их и пошатывало, встали навытяжку. Катон заметил на их запястьях и лодыжках красные следы веревок.

— Что случилось? — с ходу спросил Веспасиан. — Докладывайте!

— Мы стояли ночью на часах, командир. Примерно во время отлива к нам приблизились люди. Мы остановили их, но оказалось, что их привел трибун Вителлий.

— Вителлий? Ты уверен?

— Это так же точно, как то, что я стою перед тобой, командир. Трибун и с ним двое людей: думаю, это его телохранители, командир. Короче, он сказал, что ему приказано привести пленника, и мы их пропустили. — Боец замялся и опустил глаза. — Тут все и произошло, командир.

— Что произошло?