Не успел старый зуав договорить, как на улице началась перестрелка.

Одним прыжком все трое оказались на улице. Буало не мог не засмеяться.

— Ну а где твоя решимость не вмешиваться? — обратился он к Флажоле.

— Что ты хочешь… порохом запахло!.. Кроме того, если бы можно было как-нибудь их примирить или, по крайней мере, хоть сколько-нибудь смягчить противостояние в этой междоусобной войне… А затем появятся раненые… им нужна будет помощь!

— Вот оно что! — воскликнул Буало, горячо пожимая ему руку. — Вот это твое предложение лучше, но и труднее выполнить, чем участие в битве. Но я вижу, что ты все тот же добряк, как и прежде!

— Фонарей! Фонарей! — крикнул Фрике.

— Да замолчишь ли ты, лягушонок! — прикрикнул на него Флажоле. — Закрой свой клюв и вперед!

— Слушаю, капитан! Спрячем энтузиазм в карман и превратимся в санитара!

Толпа людей вразброд выбегала из кафе «Этеррага» и спортивным шагом шла, потрясая оружием в воздухе и громко крича: «Muere el Traidor!»

— Они бегут к Ириондо! Беднягу убьют!

Молодой человек, одетый в изысканный европейский костюм, бежал впереди всех. Ему было двадцать три — двадцать четыре года, не более.

— Это Кандиотти, — сказал вполголоса Флажоле, — один из главарей восстания. Только бы он не погиб в этом деле; было бы жаль… Смелый и отважный юноша, мил и любезен, как парижанин, и владеет многомиллионным состоянием.

Кандиотти узнал Флажоле и приветствовал его дружеским жестом руки. Между тем толпа прибывала с каждой минутой и добежала уже до casa (дома) Ириондо, который намеревалась сейчас же взять штурмом.

Но входная дверь была тяжелая. Повстанцы стали разбивать ее топорами и ружейными прикладами, тогда как другие открыли беглый огонь по фасаду и плотно закрытым окнам.

В тот момент, когда дверь готова была поддаться, она вдруг широко раскрылась и на улицу хлынул целый поток света от факелов, которые держали в руках с дюжину пеонов, неподвижно выстроившихся в сенях, подобно статистам на сцене.

Все они были безоружны. Колорадосы готовы уже были броситься в широкие сени, когда неожиданное видение остановило их. Перед ними появилась девушка с горевшими от возбуждения глазами. Гордая и спокойная, со скрещенными на груди руками, она стояла перед толпой инсургентов.

— Что вам нужно? — спросила она, когда шум и гам разом стихли.

— Ириондо! Предатель должен умереть! — крикнул чей-то возбужденный голос.

— Кто смеет говорить, что Ириондо предатель? — в порыве гнева воскликнула девушка, гордо закинув голову.

— Я! — крикнул тот же голос. — Я требую его смерти!