— Тем лучше! Хотя враг силен, как бандит, и ловок, как дьявол, но мы мужественны и отважны, как доблестные воины. И мы победим! — воскликнул доктор. — Отныне конец этому безымянному судну! Да погибнет разбойничье судно!

Громкое «ура!» сопровождало последние слова и завершилось новым выстрелом из орудия.

— Ах, мой бедный маленький братец, увижусь ли я с ним когда-нибудь! — вздохнул Фрике со слезами на глазах.

Между тем и новый снаряд, пущенный с «Молнии», так же не достиг цели, как и предыдущие. Пьер де Галь никогда в жизни не промахивался дважды по простому буйку на большом расстоянии, а теперь он стрелял по судну! И все мимо. Старый канонир побледнел.

Что же происходило на разбойничьем судне?

Флаксхан, командовавший этим черным судном, которое мы уже видели у африканских берегов, когда в него грузили невольников Ибрагима, затем на Атлантическом океане, когда оно затопило и пустило ко дну «Виль-де-Сен-Назэр» и еще когда оно удрало с рейда Вальпараисо, да-да, именно капитан Флаксхан в синей фланелевой куртке флегматично прогуливался по палубе своего судна, покуривая дорогую сигару.

Отвечая односложными словами нашему старому знакомцу, изображавшему уже однажды капитана, марсельцу Мариусу Казавану, этот спокойный американец все видел и все замечал. Экипаж, расставленный по местам, ожидал только его слова или жеста. Это разношерстное сборище негодяев всякого рода и племени было на удивление дисциплинированно, как безупречный экипаж «Молнии».

— Итак, капитан, — проговорил Казаван, — вы намерены уклоняться от его огня, не пользуясь двигателем, и подойти к нему на парусах?!

— И пустить его ко дну! — просто добавил Флаксхан.

— Тэ!.. В таком случае не зевайте, капитан!

— О, это просто ради того, чтобы вымотать их немного нашими маневрами. Впрочем, вы увидите…

Он вынул свои часы. Минуту спустя пороховое облачко первого выстрела с «Молнии» показалось на борту. Ветер, как мы говорили, дул с бакборта.

— Руль на бакборт! — крикнул капитан; голос его звучал, как «глас трубный», и команду выполнили с быстротой мысли. Повинуясь обоюдному действию ветра и руля, судно, так сказать, повернуло на себя и легло сильно на штирборт, продолжая идти вперед в этом положении, и описало полный оборот. В этот момент снаряд с крейсера упал в воду за самой кормой в том месте, где только что находился трехмачтовый парусник.

— Опоздал как раз на две секунды! — сказал Флаксхан все так же флегматично, как будто с крейсера стреляли вовсе не по нему.

Даже Казаван, который на своем веку тоже многое повидал, был поражен.