Его противник взвыл от боли и ярости, заплевав Катону всё лицо кровью, но хватку не ослабил. Наоборот, нажал Катону на горло ещё сильнее, угрожая сломать его; у префекта помутилось в голове, и он даже закрыл глаза. И в этот момент стискивавшие ему горло руки вдруг ослабли и совсем куда-то подевались, тяжёлый груз, давивший ему на грудь, тоже исчез. Он открыл глаза, проморгался и увидел своего противника, зажатого в волосатых лапищах Плаута. Яростным рывком центурион свернул бандиту шею – позвонки громко хрустнули – и отшвырнул мёртвое тело с торжествующим воплем: «Ха!» – а потом рывком поднял Катона со стола и поставил на ноги.

Катон кивнул в знак признательности и тут же скривился от боли. Потрогал рукой горло, очень осторожно. Ему потребовалось время, чтобы стоявший перед глазами кровавый туман хоть немного рассеялся, чтобы прошло тошнотворное головокружение. А Плаут, видя, что он уже в состоянии сам себя защищать, повернулся и снова бросился в схватку.

Быстрого взгляда по всей пещере Катону было достаточно, чтобы понять, что люди Цестия проигрывают бой. Большая их часть уже валялась на земле, равно как и несколько германцев и две женщины. Ещё три девки сбились в кучу в углу пещеры и в страхе хватались друг за друга, наблюдая за боем. Одна из них, более крепкого сложения и явно более храбрая, чем её подружки, стояла с обнажённой грудью, с мечом в одной руке и кинжалом в другой и пронзительно кричала что-то двоим улыбающимся германцам, которые на неё надвигались. Катон узнал её – это была та девка, что совсем недавно сидела на коленях у Цестия. Один из германцев опустил меч ниже и издевательским жестом тоже обнажил грудь, приближаясь к ней. Она перестала кричать и визжать и прыгнула вперёд, мотая грудями и пытаясь пырнуть его клинком. Германец рассмеялся и подался в сторону, а потом шлёпнул её по заднице, когда она проскочила мимо него. Но она успела застопорить, развернуться на месте и всадила меч ему в бок, а потом взмахнула другой рукой и пронзила ему горло кинжалом. Смех германца захлебнулся в хлынувшей крови, он захрипел и схватился рукой за горло, пытаясь остановить кровь.

– Варвар! Подонок! – завизжала она. – Подохни, скотина!

Но это были её последние слова. Второй германец страшным ударом пронзил её мечом насквозь, отчего она отлетела на несколько шагов назад и упала на землю. И германец вырвал клинок из её внутренностей.

Катон оторвал взгляд от этой сцены и продолжил свои попытки отыскать глазами Цестия. Среди тех, кто ещё оставался на ногах, главаря бандитов не было. Потом он увидел Макрона, который поднимался с земли в противоположном конце пещеры и высвобождался из-под лестницы, которая свалилась прямо на него. А выше, на каменном карнизе, Катон уловил какое-то движение – это, несомненно, был Цестий, его высокую и мощную фигуру нетрудно было разглядеть в свете пламени факела, горящего у выхода из тоннеля. Потом он повернулся, выдернул факел из держалки и бросился в тоннель. Катон быстро отдал приказ Плауту оставаться в пещере и охранять вход в неё, пока сюда не прибудет подмога.