Многие ее друзья уже уехали в Майами или готовили заграничные паспорта. Звали ее с собой. Для них было само собой разумеющимся, что они уезжают и что она тоже должна уехать. А она все не решалась сделать выбор. Мучительные мысли не давали покоя: «Почему я должна уезжать? Почему я вдруг должна стать человеком без родины — как разбитая шлюпка, которую подхватил океан?..» Но что же тогда делать? Она не знала. Решила остаться хотя бы ненадолго, чтобы самой все увидеть и понять... Мерильда уверена, что она связана с подпольной «Белой розой». Эти — тоже: «с нами или с ними»? Баррикады! Две стороны! Это бесчеловечно и жестоко — требовать от каждого: «или — или»! Такая ортодоксальность — причина ненависти и всех бед! Зачем заставлять ее делать выбор? Она не хочет ожесточать свое сердце, не хочет стрелять на баррикадах! Но как объяснить вот этим людям, что Куба так же дорога ей, как дорога она им? Как объяснить: раньше она думала только о себе, о своих стихах, а теперь ей близка ее новая работа? И мил этот старик редактор Варрон. И волнует каждое событие, происходящее в ее стране... И хочет она просто...

Мысли ее прервал голос шофера:

— Непонятно, как взяли вас в милисианос?

— Я заслужила это в Сьерра-Маэстре, — тихо ответила Бланка.

Рядом с подъездом радиостанции, в лоджии соседнего дома, была оборудована маленькая кофейня. Стойка ее выходила на улицу. За стеклами витрины громоздились ящички сигар, были рассыпаны цветные открытки. Тут же стоял телефон-автомат. За прилавком хозяйничала красивая мулатка лет восемнадцати. Молола кофе, протирала чашки и все время внимательно наблюдала за Мануэлем. «Его подружка, что ли?» — подумала Бланка.

Мулатка перегнулась через стойку и пронзительно закричала:

— Мануэль! Мануэль!

Шофер поправил автомат, сплюнул, вразвалочку подошел к прилавку:

— Чего дерешь глотку на всю Гавану?

Девушка сверкнула глазами:

— Грубиян! А ты чего любезничаешь с этой рыжей? — Она говорила нарочито громко, чтобы Бланка слышала.

— Тебе-то какая забота? — ухмыльнулся парень.

— Ах вот ты как заговорил! Тебе лишь бы новая юбка! — Девушка в сердцах так громыхнула чашками о стойку, что они чуть не слетели на тротуар.

— Дуреха, — примирительно сказал парень. — Ты же знаешь...

— Что я знаю? — Она выскользнула из-за стойки, обняла его, прижалась щекой к куртке. — Говори. Уж я тебя знаю как облупленного!

— Заверни кран, Грациэлла! — рассердился шофер. — Я не об этом! — Он высвободился из ее объятий.

— А о чем же? Меня ты уже не любишь, да?

— О, проклятие! — взревел парень, — Да дашь ты мне сказать хоть слово?