– Гви-ин[36]! – с победной раскатистостью возопил бригант. Оружие он выдернул, глумливо пнув щит поверженного, который рухнул, обдав кровью панцири соседних легионеров.

Макрон скакнул вперед, саданув противника своим треснутым щитом, и отрадно ощутил, что удар пришелся куда надо, а враг утробно зарычал от боли, получив изрубленной поверхностью по своему лицу. Он двинул еще раз, оттесняя топорщика назад, после чего убрал щит, тут же изготовив к удару меч. По покореженному лицу бриганта струилась кровь от острой щепки, вспоровшей ему щеку. Тут Макрон сделал выпад, вонзая острие. Топорщик согнулся пополам, но, к замешательству Макрона, от смертельной раны его защитила прочнейшая кольчуга, которую не получилось проткнуть. Впрочем, бригант на этом лишился сил и убрался в скопище воинов, где канул из виду.

Поняв, что на открытом пространстве он оказался один, Макрон с медвежьим ревом стал бешено размахивать перед собой мечом. Этого хватило на то, чтобы хотя бы ненадолго отбить у врагов желание к нему соваться, а заодно бегло оценить положение. Половина уцелевших из Первой центурии уже прорвалась через брешь и сейчас проталкивалась по бастиону. Позади виднелся гребень шлема Катона. Улучив момент, Макрон, выставив меч и притиснув к себе расколотый щит, сделал шаг назад и снова влился в успевший подступить и выровняться ряд легионеров. Впереди на земле корчились в муках раненые бриганты. Римляне безжалостно приканчивали их и продолжали двигаться дальше.

Тут послышался окрик, и враг поспешно расступился. Макрон остановился и увидел, что в каком-нибудь десятке шагов впереди стоит рослый воин Белмат, а за ним – ряд лучников со стрелами на тетивах. Вот он отступил за их ряд и поднял меч.

– Передний ряд – садись! – выкрикнул Макрон. – Второй – поднять щиты!

Сам он рухнул на одно колено, поставив щит перед собой. Человек из второго ряда поднял свой щит и под углом поставил на щит Макрона. То же самое с быстрым стуком проделали во всех рядах, так что когда Белмат гаркнул приказ и по римскому строю последовал первый залп, его встретила непроницаемая стена щитов. Стрелы сухим трескучим градом стучали, втыкаясь наконечниками и отлетая плашмя; некоторые ломались, некоторые просвистывали мимо. За ними последовал еще один, менее дружный залп, а с каждым новым туканье становилось все более неровным: менее опытные стрелки не угонялись за бывалыми.

– Макрон!

Центурион обернулся: сзади к нему незаметно успел подобраться Катон, который сейчас сидел позади него на корточках. Раненая рука болталась на засаленной перевязи возле пояса. Другой рукой он для равновесия опирался на воткнутый в землю меч.