Над палисадом крепости вынырнула голова, черная на фоне яркой синевы неба, и что-то тревожно прокричала. Впереди лежал таран в окружении тел, утыканных стрелами и дротиками, а вокруг валялись камни всевозможной величины. Макрон ухватил неподъемный конец – тупоглавый, для наибольшего эффекта при битье. В нескольких местах бревно было обвязано толстыми вервями, служащими прихватом для тех, кто им орудует. Макрон бросил свой треснутый щит и оттащил в сторону тело, навзничь лежащее на грубо отесанном дереве. Затем он ухватил один из прихватов, что спереди, и оглянулся в ожидании, когда подбегут остальные. Несколько легионеров, скинув щиты, заняли места по бокам.

– По моей команде – взяли!

На последнем слоге Макрон надсадно крякнул. Под натужное сопение таран поднялся над землей.

– Вперед!

Они затопали вверх по тропе со всей быстротой, какая только была возможна при несении такой тяжеленной ноши. Не более чем в шаге от ноги Макрона в землю впилась стрела.

– А ну, прикрыть нас сверху! – рявкнул он через плечо.

С бока, открытого со стороны крепости, их поспешили обставить нагнавшие легионеры Первой центурии и подняли щиты, укрывая себя и своих товарищей, что несли таран. Вниз летели стрелы и камни, но под немолчным градом обстрела с бастиона защитники могли лишь выскакивать, стрелять не целясь и тут же прятаться, а потому их стрельба почти не сказывалась на продвижении центурии к воротам. В противовес бригантам римляне на бастионе стояли в полный рост, и палисад крепости содрогался под их камнями и стрелами. Вот одна из них, отчего-то развернувшись на лету плашмя, грянулась о верх палисада так, что с кольев вверх взметнулось золотистое облако стружек.

Какой-то вражеский воин в порыве безрассудной отваги встал в полный рост и ткнул мечом в сторону римского центуриона, очевидно призывая соплеменников стрелять во врага. В следующую секунду его самого, как соринку, смело попадание глыбы – словно незримая длань какого-то бога вышибла его из этой жизни.

За спиной у Макрона раздался крик, а прихват в руках стал вдруг неимоверно тяжелым. Прошипев проклятие, он вынужденно остановился и глянул назад со свирепым лицом. Одному из его людей по шлему грянул камень, отчего тот опрокинулся, сбив и идущего сзади товарища; прихваты оба, разумеется, выпустили.

Макрон нетерпеливо кивнул ближайшему солдату со щитом:

– Берись!

Легионер спешно повиновался, откинув щит и сменив павшего. Как только он принял груз на себя, Макрон скомандовал идти дальше. Медленно, но верно они одолевали последний отрезок тропы. Впереди перед воротами их ждал ров – в ширину локтей шесть, не меньше. Мост над ним был поднят и висел вблизи воротной башни. Центурион велел опустить таран и указал ближайшим троим идти следом. Помогая друг другу, они спустились в ров и взобрались по его заднему скату, где немного отдышались. Макрон указал на тугие канаты, прикрепленные к концу подъемного моста.