Он вздрогнул от резкой боли в глазу. Хирург каждый вечер осматривал его рану и заявлял, что удовлетворен процессом выздоровления. «Гной отходит нормально, — сказал он, — неприятного запаха нет, значит, рана заживает».

— Отличная чистая рана, — сказал хирург, улыбаясь, когда осматривал Катона этим вечером. — Можно сказать, как по-писаному. Извлекли щепку с минимальными повреждениями и последствиями.

— Тебе легко говорить, — фыркнул Катон. — С моей стороны щепки повреждения очень даже ощущались, уверяю тебя.

Хирург поглядел на него с деланой обидой.

— Вряд ли ты найдешь кого-то, командир, кто лучше бы вытащил из глаза щепку при свете жаровни.

— Поживем — увидим.

На самом деле Катон не слишком хорошо видел левым глазом, когда хирург снял повязку. Казалось, все покрывает густая серая пелена, а когда он моргал, ощущение было такое, будто под веко попал небольшой, но острый камешек.

— Я поправлюсь настолько, чтобы нормально видеть обоими глазами?

Хирург выпрямился и поскреб щеку.

— Возможно. Сложно сказать. Большинство повреждений глаза, таких как у тебя, влекут за собой слепоту. Но то, что ты уже хоть что-то этим глазом видишь, хороший знак. Какие-то повреждения могут остаться навсегда. Я полагаю, командир, что тебе очень повезло.

— Повезло?

— Безусловно. Если бы щепка попала в зрачок или в радужку, ты, скорее всего, ослеп бы на этот глаз. А получилось, что она сначала проткнула кожу под глазницей, прежде чем пронзить мускул под глазом.

— Прямо чувствую, насколько я удачлив.

Хирург проигнорировал его сарказм, сворачивая новый кусок ткани, чтобы наложить его под повязку. Положил на глаз Катону очень аккуратно и намотал новую повязку вокруг головы.

— Конечно, командир, мне следовало бы порекомендовать побольше отдыхать. Но я понимаю, что в нынешних обстоятельствах это невозможно. Так что, по крайней мере, постарайся не тереть глаз и не перенапрягаться.

Катон поглядел на него здоровым глазом.

— Мы в осаде, сам понимаешь.

— Да, командир. Но я обязан высказать тебе свои пожелания как хирург. Если ты их проигнорируешь, дело твое, но за это я уже не отвечаю.

— Мне бы твои заботы.

Хирург сделал шаг назад, показывая на заляпанный кровью передник, надетый поверх туники.