Первые ряды бунтовщиков добрались до рва и принялись забрасывать его фашинами поверх обломков стены. Столпившись за проломами, враги радостно орали, почуяв победу. Очень быстро они сделали себе вполне пригодные проходы через ров и уже были готовы ринуться на штурм. А тогда, как бы хорошо ни сражались гвардейцы, дело решит подавляющее численное преимущество. Катон повернулся, чтобы окликнуть командира последнего резерва:

— Центурион Пульхр! Пульхр!

Коренастый командир поглядел на него.

— Командир?

— Бери своих и уходи ко второй стене. Держите ворота открытыми для остальных.

Радостные и презрительные вопли бунтовщиков слились в оглушительный рев, и Пульхр приложил руку к уху, а затем обескураженно покачал головой.

— Черт, — пробормотал Катон. Вдохнув поглубже, приложил руки ко рту.

— Я сказал, отводи своих ко второй стене!

На этот раз Пульхр услышал приказ и кивнул. Повернулся и передал его своим воинам.

— Отходим! — крикнул кто-то еще, и Катон мгновенно повернул голову к обрушенной стене. Центурион Муса поднял меч и махнул им назад.

— Отходим! — снова крикнул он.

— Нет! — заорал Катон, но шум был такой, что его не услышали. Звали на помощь, выкрикивали приказы, кричали друг другу, подбадривая товарищей. Гвардейцы третьей центурии развернулись спинами к противнику, пробираясь по обломкам стены, и врезались в первых воинов центурии Макрона, которые пришли на помощь к ним, тем, кто должен был оборонять проломы.

Оборона разваливалась на глазах у Катона. Надо было что-то делать, пока бунтовщики не ринулись вперед через засыпанный ров и не обрушились на дезорганизованных гвардейцев. Он повернулся к стоящим на башне.

— Спускаемся! Отходим ко второй стене.

Глянув через стену, он увидел, что противник не пытается атаковать стену справа от башни. И повернулся к одному из оставшихся с ним.

— Беги к Петиллию и Порцину, скажи, что я приказал строиться на полпути между первой и второй стенами. Живо!

Приказав горнисту следовать за ним, Катон спрыгнул на лестницу и начал спускаться по две перекладины за раз, а затем спрыгнул, когда до земли осталась пара футов. И побежал к ближайшему пролому, от которого отходила центурия Мусы, по открытому месту ко второй стене. Было уже поздно пытаться остановить их, и Катон решил, что будет лучше иметь побольше людей на второй линии обороны, чтобы они были готовы встретить тех, кто выживет после первого штурма проломов. Центурион Муса продолжал выкрикивать приказ к отступлению, когда Катон схватил его за плечо и резко развернул к себе лицом.

— Какого черта ты делаешь, дурак?