А в Берлине этим утром ещё никто ни о чём не догадывался, повсюду царили полная тишина и покой.

Чрезвычайный и полномочный представитель СССР в Берлине, а с недавнего времени посол СССР Владимир Деканозов, в ночь с субботы на воскресение не спал, а находился в посольском особняке и неотлучно, что называется, "сидел" у телефонного аппарата ВЧ-связи. Он ждал звонка из Москвы. Первый помошник посла СССР Валентин Бережков с самого раннего утра пытался связаться с Германским рейхминистром иностранных дел Иоахимом фон Риббентропом, но пока безуспешно.

Ещё днём 20 июня, разговаривая по спецсвязи с Народным Комиссаром Иностранных Дел Вячеславом Молотовым, дипломат получил задание, суть которого состояла в том, чтобы как можно быстрее связаться с высшим руководством Германского МИДа и договориться о незамедлительной встрече. От него требовали в кратчайшие сроки получить ответы на ряд вопросов о дальнейшем советско-германском сотрудничестве. Ещё одним поводом для встречи дипломатов было вручение главе Германского МИДа вербальной ноты протеста Правительства СССР с требованием, чтобы немецкая сторона объяснила, зачем Гитлеру потребовалось сосредоточить в приграничных районах сильную концентрацию своих войск, а так же дать объяснение, чем вызваны частые нарушения в апреле-июне воздушной границы СССР самолётами Люфтваффе.

Казалось, что удача уже улыбнулась советским дипломатам после того как в субботу, после полудня, дежурный секретарь, дозваниваясь, случайно "нарвался" на заместителя статс-секретаря фон Вайцзеккера, руководителя политического отдела Германского МИДа Эрнста Вёрманна, к которому немедленно пригласили Бережкова, но нет, не получилось. Ведя по телефону разговор с помошником посла, пожилой германский дипломат ещё раз высказал своё сожаление, что господина Рейхсминистра им ещё найти не удалось, и он уже было собирался закончить свой разговор с этими назойливыми русскими и положить телефонную трубку на клавиши разъединения разговора, как вдруг неожиданно вспоминает:

Мне стало известно, что утром был разговор, за точность которого не могу ручаться, но я запомнил, что господин рейхсминистр сейчас должен быть на каком-то очень важном совещании в Ставке самого Фюрера. Повторяю, что это не точная информация. В Ставку никто из наших дежурных секретарей и чиновников звонить не будет, а тем более искать там господина фон Риббентропа вообще не рискнёт. Передайте мне суть вашего дела, а я передам весь наш разговор господину Рейхсминистру, когда он сам свяжется с нашим Министерством.