Гринченко не стал выговаривать этому сугубо штатскому человеку, волей судьбы попавшему на военную службу, за нарушения при обращении к старшему по званию, здраво решив, что сейчас не тот случай для разноса. Сам много лет прослуживший, он прекрасно знал, что таких командиров, призванных по партийному набору, приучить к дисциплине очень трудно и, даже надев военную форму, они оставались совершенно не военными людьми. Строевые, до мозга костей командиры, таких как Гречухин, называют обидным словом "Пиджак", т.е. интеллигент, призванный на службу в РККА или в НКВД. Но Гринченко так же хорошо понимал, что эти люди несут свет в массы и делают нужное стране дело, обучая политграмоте и просвещая бойцов.

Андрей Георгиевич, для вас есть срочное дело! Возьмите кого-нибудь из бойцов и вместе с ним пройдите в здание заставы и посмотрите, может там остались случайно забытые документы или бумаги. Их должны были собрать и спрятать в подвале, но проверить не помешает. Всё что найдёте, надо собрать в вещевой мешок, унести в северный окоп, сложить в нишу и в случае угрозы захвата все бумаги уничтожить! отдаёт распоряжение Гречухину капитан, в конце по-дружески добавляет: Я на вас надеюсь! Не подведите меня!...

Не успел рассеяться дым от разрывов, как в небе над заставой появилась звено самолётов с открытыми лаптями колёс под крыльями с чёрными крестами, которые для начала прошлись по территории из бортовых пулемётов, потом набрали высоту, построились в круг и стали пикировать, сбрасывая из-под фюзеляжа бомбовую нагрузку...

Мы слышим, как бомбы с жутким воем летят на наши головы, звучат сильные взрывы, вместе с осколками во все стороны разлетаются комья земли и песка, взрывная волна бьёт по ушам и вжимает землю тело. Пикировщики делают несколько заходов, вываливая весь бомбовый запас на небольшой пятачок земли. Под конец штурмовки командир звена пикировщиков начинает гонять по полю лошадей, с азартом охотника, раз за разом, выпуская по перепуганным животным длинные очереди из пулемётов. Обер-лейтенант решает низко пролететь над горящими постройками русского сторожевого поста, чтобы увидеть результаты своей "работы" и зафиксировать их на фотоаппаратуру. Самолёт в последний раз проносится над заставой и улетает. В воздушном эфире раздаются слова: "Парни, отличная работа! Бычий глаз! Объект перестал существовать!"...

У нас опять потери - есть убитые и раненые. Среди раненых вижу хорошо мне знакомую фигуру Рафика Ицхакова. Когда прилетели пикировщики и началась бомбёжка, боец успел спрятаться во рву рядом с конюшней и стал пережидать налёт, во время которого одна из бомб рванула рядом с конюшней, а другая пробила дощатую крышу и взорвалась внутри, убивая и раня лошадей. Уцелевшие лошади стали срываться с привязи и пытаться вырваться из вольеров на улицу. Сквозь грохот разрывов, услышав громкое ржание животных, боец нашёл в себе силы выбраться из укрытия и побежал в конюшню выводить лошадей. Громко ругаясь, мешая русские и татарские слова, Рафик раскрыл ворота, забежал вовнутрь, быстро стал открывать дверцы вольеров и выводить животных из конюшни. Он сумел вывести на двор всех уцелевших лошадей, которые обезумев от страха под грохот разрывов бомб, найдя в заборе место без нитей колючей проволоки, сразу помчались через этот проход.