Мереваль знал, что она лжет. Мгновение он пристально смотрел на нее, затем кивнул:

– Слушаюсь, госпожа.

– Что делать с погибшими? – спросил Осферт, глядя на церковь.

Этельфлэд наклонилась и легонько дотронулась до руки своего единокровного брата.

– Пусть мертвые хоронят своих мертвецов, – сказала она.

Осферт понимал, что у нас нет времени похоронить мертвых по христианскому обряду, что их придется оставить как есть, но это ни в коей мере не умаляло бушевавший в нем гнев. Он спрыгнул с седла, подошел к церкви, где языки пламени все еще лизали балки, и вытащил из руин две обгоревшие деревяшки – одну футов в пять длиной, другую покороче. Затем принялся рыться в развалинах домов, пока не нашел кусок кожи, возможно ремня. Связав этим куском кожи палки, сделал крест.

– С твоего разрешения, господин, – обратился он ко мне, – я хочу иметь собственный штандарт.

– У сына короля должно быть знамя, – согласился я.

Он ударил основанием креста о землю, и вверх поднялось облако пепла, а поперечина наклонилась в одну сторону. Все это выглядело бы забавно, если бы не вызывало столько горечи.

– Вот мой штандарт, – сказал он и, подозвав своего слугу, глухонемого Уита, приказал ему нести крест.

Мы поехали дальше по следу из сгоревших деревень, мимо некогда богатых особняков, сейчас превратившихся в груду почерневших деревяшек, через поля, где жалобно мычали коровы, потому что их никто не доил. Если даны не забрали коров, значит уже захватили огромное стадо, слишком большое, чтобы им можно было управлять в походе. Они наверняка ведут с собой женщин и детей, чтобы потом продать их на рынке рабов. Все эти живые трофеи сильно тормозят их. Вместо быстрой, опасной, мобильной армии диких захватчиков они уже превратились в растянувшийся на несколько миль караван, отягощенный пленными, повозками, стадами и отарами. Северяне не отказывают себе в удовольствии время от времени совершать набеги, выделяя для этого небольшие отряды, но каждый раз они захватывают новые трофеи, которые еще больше замедляют продвижение основных сил.

Враги переправились через Темез. Мы узнали об этом на следующий день, едва добрались до Кракгелада, где я когда-то убил Эльдхельма, человека Этельреда. Сейчас этот городок уже превратился в бург с крепкими каменными стенами, а не с земляным валом и палисадом. Фортификационные работы были проведены благодаря усилиям Этельфлэд. Она приказала строить стены не только потому, что этот маленький городок контролировал место переправы через Темез, но и потому, что здесь она однажды стала свидетельницей чуда, когда, как она твердо верила, ее коснулась рука одного мертвого святого. Так что к настоящему моменту Кракгелад превратился в мощную крепость с глубоким рвом и надежными стенами. Ни у кого не вызвал удивления тот факт, что даны прошли мимо гарнизона и устремились прямиком к дамбе, которая вела через болота на северном берегу Темеза к римскому мосту, отремонтированному примерно тогда же, когда возводили каменные стены города. Мы тоже прошли по дамбе, остановились на северном берегу Темеза и наблюдали за тем, как над Уэссексом занимаются дымы пожарищ. Итак, в королевство Эдуарда пришла война.