– А почему люди из Кента еще не подошли? – спросил я.

Кент располагался недалеко от Лундена, и за то время, что я со своими людьми пересекал чуть ли не половину саксонской Британии, войско Кента могло уже дважды пройти туда и обратно.

– Они будут здесь, – ответил Эдуард. – Олдермен Сигельф дал мне слово.

– Но что он тянет? – не отступал я.

– Враг выдвинулся в Восточную Англию на кораблях, – снизошел до объяснения архиепископ Плегмунд, – и мы опасаемся, что он может на тех же кораблях спуститься до побережья Кента. Олдермен Сигельф решил выждать, пока не убедится, что угроза миновала.

– А кто командует нашей армией? – уточнил я, и этот вопрос всех озадачил.

Наступило гробовое молчание, архиепископ Плегмунд сердито нахмурился.

– Наш король, естественно, – провозгласил он.

А кто командует королем, спросил я себя, но вслух свой вопрос не задал.

В тот вечер Эдуард послал за мной. Стемнело, когда я пришел к нему. Он отпустил слуг, и мы остались вдвоем.

– Архиепископ ничем не руководит, – с упреком произнес он, помня мой последний вопрос, заданный на совете, – но я считаю его рекомендации очень полезными.

– Чтобы ничего не делать?

– Чтобы собрать все силы, прежде чем мы вступим в битву. И совет с ним согласен.

Мы находились в просторной верхней спальне. Между двумя напольными канделябрами стояла огромная кровать. Эдуард подошел к широкому окну, выходившему на старый город, к тому самому окну, возле которого так часто стояли мы с Этельфлэд. Я же повернул голову к другому окну, западному, выходившему на новый город. На его гранях играли отблески огня в камине, а за ним царили мрак, чернота.

– Близнецы в безопасности? – спросил Эдуард.

– Они в Сирренкастре, господин, – ответил я, – так что да, в безопасности.

Близнецы, Этельстан и Эдгит, вместе с моей дочерью и младшим сыном были в надежных руках в Сирренкастре, в таком же прекрасно укрепленном бурге, как Кракгелад. Как я и ожидал, Фагранфорда сгорела, но мои люди тоже были в безопасности под прикрытием стен Сирренкастра.

– А мальчик в добром здравии? – обеспокоенно спросил Эдуард.

– Этельстан – крепкий малыш, – ответил я.

– Жаль, что я не могу взглянуть на него.