– Стяги сюда. – Я указал на место, где дорога уходила от форда к западу. Я хотел поместить штандарты там, чтобы показать Кнуту, где хочу дать бой. Показать ему место, на котором приму смерть.

– Моя госпожа! – обратился я к Этельфлэд.

– Я не уйду, – упрямо заявила она.

– А разве я прошу?

– Собирался.

Мы подошли к невысокому гребню, где Финан с дюжиной людей выгоняли жителей из хижин.

– Забирайте что хотите! – кричал ирландец. – Собак, кошек, даже детей. Тащите горшки, черепки, все, что угодно! Мы будем жечь дома!

Элдгрим выносил из одной хибары старуху, ее дочь визжала.

– Нам так необходимо жечь дома? – спросила Этельфлэд.

– Если Эдуард идет, – пробурчал я без воодушевления, – он должен знать, где мы.

– Да, наверное, так, – согласилась она. Потом посмотрела на восток. Разведчики все еще следили за нами с безопасного расстояния, но никаких признаков приближения орды Кнута пока не наблюдалось. – Как ты поступишь с мальчиком?

Речь шла о сыне Кнута. Я пожал плечами:

– Я обещал убить его.

– Но ты ведь не сможешь. И Кнут знает это.

– Смогу.

Этельфлэд рассмеялась в ответ горьким смехом:

– Нет, не сможешь.

– Если выживу, – напомнил я. – Он станет безотцовщиной.

Она озадаченно нахмурилась, потом поняла мой намек и усмехнулась:

– Думаешь, у тебя хватит сил побить Кнута?