– Нет, господин.

– Тогда придется поучиться. Когда увидишь, как мы умираем, Годрик Гриндансон, скачи на юг так быстро, как только сможешь. Мчись как ветер, пока не окажешься в безопасности, и сочиняй в голове стих, который поведает саксам о том, что мы умерли как герои. Ты сделаешь это для меня?

Парнишка кивнул.

– Возвращайся к Хродгейру, – напутствовал я его, – и доложи мне, когда всадники с севера или те, другие, с запада, подойдут ближе.

Он уехал.

– Ублюдки обложили нас с трех сторон! – Финан ухмыльнулся.

– Боятся, надо полагать.

– Ага, все штаны обделали, наверное.

Я ждал, что Кнут поскачет к броду, ведя за собой вожаков, чтобы потешиться оскорблениями. Я подумывал поставить рядом с собой его сына с ножом у горла, но отбросил эту идею. Лучше держать Кнута Кнутсона с Этельфлэд. Оставь я его при себе, Кнут может предложить перерезать мальчонке горло, и что мне тогда делать? Резать? Драться все равно придется. Не убивать? Тогда Кнут станет презирать меня за слабость. Парень сыграл свою роль, уведя отца от границ Восточной Англии в эти окраины Мерсии, и теперь ему придется ждать исхода битвы, которая решит его судьбу. Я покрепче перехватил щит и вытащил Вздох Змея. Почти всегда во время столкновения «стен щитов» я предпочитал Осиное Жало, короткий клинок которого так смертоносен, когда ты вынужден обниматься с врагом. Но сегодня я начну с более длинного и тяжелого клинка. Я поднял оружие, поцеловал рукоять и стал поджидать Кнута.

Только ярл не пришел оскорблять меня и не послал молодежь вызывать наших бойцов на поединки.

Вместо этого он послал «свиное рыло».

Взамен потока вызовов и оскорблений плотная боевая масса под знаменами Кнута и Зигурда взревела и двинулась на нас. Она быстро текла по дороге. Местность была ровной, никаких препятствий, и даны держали плотный строй. Щиты их заходили один за другой. Мы видели нарисованные на них эмблемы: разломанные кресты, вороны, молоты, секиры, орлы. Поверх больших круглых щитов выступали шлемы с забралами, поэтому закованные в сталь враги казались темноглазыми. Перед щитами торчала щетина тяжелых копий, на остриях которых играло выглядывающее из-за туч солнце. Под щитами сотни ног попирали землю. Одновременно расположенные за «свиным рылом» барабаны начали отбивать ритм.

Никаких вызовов, никаких оскорблений. Зная о своем численном превосходстве, Кнут позволил себе разделить армию. Я глянул налево и увидел, что еще больше всадников переправляется через ров к северу. Пятьсот или шестьсот человек двигались к нам «свиным рылом», и по меньшей мере еще столько же находились на нашей стороне реки, готовясь ударить нам в левый фланг. Прибывали и новые воины – те, кто не обладал быстрыми лошадьми, – но Кнут понимал, что хватит и одного «свиного рыла». Оно громыхало по направлению к нам, и когда приблизилось, а за нащечниками стали различимы лица, я увидел злые глаза и мрачно стиснутые рты. И понял, что даны пришли убивать нас.