— Захвачу, — он взглянул на меня, ухмыляясь, и мы обнялись. — Спасибо, — сказал он.

— За что?

— Что сделал свою дочь королевой.

На следующее утро я увел своих людей. В битве мы потеряли шестнадцать человек, хотя еще сорок не могли передвигаться из-за ран. Я обнял дочь и поклонился ей, ведь она и в самом деле стала королевой. Сигтрюгр попытался всучить мне свою толстую золотую цепь, но я отказался.

— У меня достаточно золота, — сказал я, — а тебе теперь придется его раздавать. Будь щедрым.

И мы поскакали прочь.

Шесть дней спустя я встретился с Этельфлед. Мы увиделись в Большом зале Честера. Там был и Цинлэф, как и Меревал, Осферт и юный принц Этельстан. Присутствовали и воины-мерсийцы, те, кто не стали преследовать Рагналла к северу от Ледекестра. Среди священников стояли Цеолнот и Цеолберт. Мой сын, отец Освальд, тоже там был, участливо склонившись к вдове епископа Леофстана, сестре Гомери, она же Мус. Она улыбнулась мне, но от моего взгляда улыбка тут же потухла.

Я не почистил кольчугу. Дождь смыл кровь, но в ней зияли прорубленные мечом прорехи, а кожаная безрукавка под ней пропиталась кровью. На моем шлеме осталась вмятина от удара, который я почти не почувствовал в пылу битвы, хотя теперь в голове отдавалась тупая боль. Я вошел в зал вместе со своим сыном Утредом, Финаном и Рориком. Так звали мальчишку, которого я ранил в битве, он носил то же имя, что и сын Рагнара, мой друг детства.

Руку Рорику подлечили, так что он смог держать большую бронзовую шкатулку с изображением святых по бокам и Христом во всем блеске на крышке. Он оказался славным мальчиком, белокурым и голубоглазым, с сильным озорным лицом. Матери он не знал, а его отца я убил.

— Это Рорик, — представил я его Этельфлед и остальным, — теперь он мне как сын.

Я дотронулся до золотого молота, висящего у Рорика на шее. Амулет принадлежал его отцу, как и меч, свисающий с тощего пояса, хотя и был слишком велик.
— Рорик, — продолжал я, — из тех, кого вы зовете язычниками, и он останется язычником.

Я посмотрел на священников, и только отец Освальд встретился со мной взглядом. Он кивнул.

— У меня есть дочь, — сказал я, снова посмотрев на Этельфлед, сидящую на кресле, что служило в Честере троном, — теперь она королева Нортумбрии. Ее муж — король. Он поклялся не нападать на Мерсию и в знак доброй воли уступит тебе некоторые мерсийские земли, что ныне находятся под властью датчан, он готов заключить с тобой договор.

— Благодарю тебя, лорд Утред, — произнесла Этельфлед. По ее лицу невозможно было что-либо прочесть, но она встретилась со мной взглядом и задержала его, а потом посмотрела на мальчишку рядом со мной. — И добро пожаловать, Рорик.