Протрубил рог. Не мой, а из центра крепости. Он звучал долго и на печальной ноте, и я решил, что кузен двинулся к нам, но когда я вернулся через Верхние ворота, то увидел, что он послал в нашу сторону всего одного всадника. Копыта крупного жеребца громко цокали по камням. Всадник был еще далеко и двигался медленно, его лицо скрывали нащечники. На мгновение я понадеялся, что это мой кузен, но тот остался рядом со стеной из щитов, как и Этельхельм среди своих алых плащей на возвышенности. Значит, это поединщик решил нас подразнить.

Я повернулся к нему спиной и посмотрел на сына.

— У скольких твоих воинов копья? — спросил я.

— Может, у десяти. Не слишком много.

Я обругал себя за то, что не подумал о копьях раньше, потому что люди Финана наверняка выбросили кучу копий через стену, но и десяти хватит.

— Когда атакуем, — сказал я сыну, — поставь копьеносцев во второй ряд. Щиты им не понадобятся.

Я не стал ждать ответа и пошел навстречу всаднику.

Это оказался Вальдере, прибывший с Этельхельмом, но сразу же по прибытии присоединившийся к моему кузену. Он остановил лошадь в десяти шагах от моей стены из щитов и откинул нащечники, чтобы я мог разглядеть его лицо. Он был в том же плаще из медвежьей шкуры, что и в день появления Эйнара. Наверное, он вспотел в этом тяжелом одеянии, но в плаще он казался крупнее, в особенности верхом. Его суровое лицо обрамлял поцарапанный в битвах шлем с навершием в виде когтистой орлиной лапы, а на руках сверкали золотые браслеты, как и у меня. Воин во всем блеске свой славы, и он смотрел, как я приближаюсь, а потом выковырял что-то из желтых зубов и щелчком отправил в мою сторону.

— Лорд Утред, — сказал он, имея в виду моего кузена, — дает тебе возможность сдаться.

— А что же он сам не осмелился это сказать? — поинтересовался я.

— Лорд Утред не говорит с ничтожествами.

— Но с тобой-то он говорит.

Почему-то это невинное оскорбление его разъярило. Я заметил, как он скривился, и услышал в голосе затаенную злобу.

— Хочешь, чтобы я убил тебя прямо сейчас? — проревел он.

— Да, будь добр.

Он осклабился и помотал головой.

— Я бы с удовольствием тебя прикончил, но лорд Утред и лорд Этельхельм хотят взять тебя живым. Твоя смерть развлечет их вечером в пиршественном зале.

— Слезай с коня и дерись! — ответил я. — Потому что твоя смерть развлечет моих воинов.

— Если сдашься сейчас, — продолжал он, не обращая внимания на мой вызов, — то умрешь быстро.

Я засмеялся.