– Договорились.

– Напиши свой номер телефона, я свяжусь с тобой – Эрик положил перед ним на стол принесенную им распечатанную на принтере фотографию.

Дождь за окном только усиливался, сбрасываемые с неба капли были все больше, а их количество множилось час от часа. После их удара о стекло, разлетевшиеся брызги беспрепятственно перелетали водные заграждение в приоткрытом окне и наполняли образовавшуюся на подоконнике лужу. Студент постоял еще немного. Он бросал взгляд то на Эрика уставившегося в окно, то на стенд с объемными фотографиями, то на монитор. Поняв, что ему уже не уделяют внимания, он побрел в общий зал фотолаборатории.

– Сейчас бы Катина машина мне не помешала– подумал Эрик, наблюдая через приоткрытое окно спринтерские забеги людей, которые закрывали свою голову всем что могло защитить их от дождя.

****

Даже затхлый запах, вперемешку с витающими в воздухе ароматами этилового спирта и пота не был способен перебить тот букет нечистот, который доносится из постоянно открытой двери туалета, который находится рядом с камерой. В широкий коридор, а после по камерам свежий воздух попадал только тогда, когда приводили или уводили арестантов или когда разносили еду. Скамейки по всему периметру камеры была утоплена в стену. Она была настолько узкой, что сидеть на ней можно было только со строго выпрямленной спиной. Стоило только сгорбиться, как сразу съедешь с неё и окажешься на липком, грязном полу. Для тех, кто в камере находился больше одного дня, скамейка становилась кроватью. Вся комната была преимущественно в темно-желтых тонах. Стены, линолеум на полу и даже некогда белые рамы пластиковых окон покрылись желтизной, которые за все время так и не удостоились внимания уборщицы.

Пелена перед глазами рассеялась, словно опустившийся на землю туман обнажив реальность под вечер следующего дня, когда Ефим переночевал на этой самой узкой скамейке в камере предварительного заключения. Все это время в его голове звенели односложные ответы “да” и “нет”, которые он давал на вопросы всех тех, кто его допрашивал.

– Ефим, на выход – прозвучало в динамиках, висевших где то в углу ярко освещенного коридора. В камеру на мгновение залетел свежий воздух, который в считанные секунды слился с общей пахучей массой. К черной железной решетке, которая свита из толстенных металлических прутьев подошел мужчина в форме невысокого роста. Из-за большого, свисающего живота было видно только нижнюю, узкую часть черной кобуры. По коридору пронесся скрежет от отпирания металлического замка. – Повернись ко мне спиной, руки за спину – пренебрежительно скомандовал блюститель правопорядка.