Я посмотрел на Гору. До ее ближайших склонов оставалось много миль.

– Еще успеется, – сказал я, – пешком нам не добраться до Горы, а найдя наших лошадей, псы смогут догнать нас по следу, если мы не окажемся в пределах прямой видимости. Нет! Скачи во весь опор! Как никогда в жизни!

Мы вспрыгнули в седла, но, прежде чем натянуть поводья, я оглянулся и посмотрел назад. Все это время мы ехали по плавно поднимающейся равнине, которая в нижней своей части, в трех милях от нас, заканчивалась холмистым гребнем. Солнце уже опустилось за этот гребень, и вся равнина тонула в тени. На самой равнине ничего не было видно, но всякий, кто взобрался бы на гребень, в этом прозрачном воздухе был бы далеко заметен, во всяком случае, людям с зорким взглядом.

И вот что мы увидели. Через гребень как раз переваливали небольшие на таком расстоянии, быстро движущиеся пятна, за ними ехал человек на коне; на поводу за ним скакал второй, запасной конь.

– Вся свора в сборе, – мрачно произнес Лео. – Рассен прихватил с собой и запасного жеребца. Теперь я понимаю, почему он не хотел, чтобы мы взяли с собой копья, и я думаю, – крикнул Лео, когда мы перешли на галоп, – что предсказание шамана вполне может еще сбыться.

Тьма уже сгущалась, мы направлялись к Горе. На скаку я рассчитывал наши шансы. Кони у нас – из лучших в этой стране, они все еще крепки и свежи; до сих пор мы щадили их, и они в отличном состоянии. Но и псы-палачи, вероятно, не слишком устали: Рассен, видимо, рассчитывал захватить нас врасплох, когда мы будем спать, и не торопил псов, узнавая у селян, какой дорогой мы едем, и пустил собак по следу уже за последней деревней, которую мы миновали.

К тому же у него две лошади, и не исключена возможность, что за ним следует отряд воинов, тоже с запасными лошадьми. Впоследствии, однако, выяснилось, что Хан хотел отомстить нам один и чтобы никто об этом не знал. Отсюда неизбежно вытекало, что, если мы не достигнем склонов Горы, где будем уже в безопасности, а до них оставалось еще много миль, нам от него не уйти. Можно было лишь надеяться, что собаки выбьются из сил раньше нас и прекратят погоню.

Впрочем, рассчитывать на это не стоило: псы были необыкновенно сильны и бегали очень быстро; если эти свирепые твари почуяли кровь, которой, без сомнения, обмазаны копыта коней, псы скорее падут бездыханные, чем остановятся. И Хания, и Симбри часто рассказывали нам об их нраве. Так же маловероятно было, что они потеряют след, – слишком резкий запах оставляли копыта наших коней. Даже наши английские охотничьи собаки могут часами преследовать убегающую добычу, а здесь использовался хитроумный состав с запахом, который может держаться не один день. И последний шанс. Если нам все же придется спешиться, нельзя ли найти на этой широкой равнине место, где мы могли бы спрятаться? Если мы где-нибудь не укроемся, псы будут и видеть и чуять нас, и тогда…