– Это проще простого.

– Тогда скажите, прошу вас.

Тристан де Шан-д’Ивер ненадолго задумался, потом сказал:

– Та сцена, должно быть, произошла в мае 1619 года.

– Ах!.. – вздохнул Лакюзон и тихо прошептал: – А ведь Эглантина родилась в замке Орла в феврале 1620-го!.. Теперь нет ни малейших сомнений, что она – дочь Бланш де Миребэль и этого мерзаца, Антида де Монтегю!

Старый барон собрался было полюбопытствовать, почему капитан его об этом спросил.

Но не успел.

XVIII. Лазутчики

XVIII. Лазутчики

В это время Маги, которая по-прежнему шла впереди двух наших героев, спустилась на дно узкого овражка – там она остановилась напротив высокой, гладкой скалы, подножие которой буквально утопало в зарослях дрока и еще какого-то вечнозеленого колючего кустарника.

– Мессир, – обратился к Тристану Лакюзон. – Мы уже у цели, и, чтобы сохранить верность клятве, которая связывает меня, я вынужден завязать вам глаза… Нет нужды прибавлять, что, как только полковник Варроз и преподобный Маркиз узнают вас, они предоставят мне право больше ничего не скрывать от вас.

– Что бы вы ни делали, капитан, все к лучшему, – ответил Тристан, склоняя свою седую голову перед Лакюзоном, который уже был готов завязать ему глаза.

Маги раздвинула кусты, прикрывавшие сплошной сетью подножие скалы, и за ними, внизу, показался узкий проем, куда можно было пролезть только на карачках.

Старуха полезла в ту расселину первой. Капитан пропустил Тристана де Шан-д’Ивера вперед, потом сдвинул обратно и оправил кусты и последовал за бароном.

Через двадцать шагов можно было уже встать на ноги и идти дальше, не пригибая головы. Подземный сводчатый проход мало-помалу расширялся, превращаясь в галерею.

– Мессир, – спросил Тристана капитан, – вы смогли бы один и без наводок отыскать проход, через который мы вошли?

– Нет, конечно, – ответил старый барон.

– Вы клянетесь?

– Даю слово чести.

– В таком случае ничто не мешает вам снять повязку. Я не нарушил правил, поскольку вы не знаете тайну пещеры.