Она вздрогнула, но тотчас ответила:

– Я думаю о сырых дровах и о жарком из козлятины, которое начинает подгорать. Разве вам не надоела козлятина, мистер Мейер? – добавила она.

Но он оставил ее вопрос без ответа.

– Вы такая хорошая, – сказал он. – О! Я действительно так думаю. Вы такая хорошая, что вам не следовало унижаться даже до маленькой лжи. Дрова вовсе не сырые, я сам нарубил их из сухого дерева, а жаркое нисколько не подгорело; к тому же вы не думали ни о том, ни о другом. Ведь вы думали обо мне, так же как и я думал о вас! Но сейчас я не мог угадать, что было у вас в мыслях, поэтому-то я и спрашиваю вас.

– Право, мистер Мейер, – вспыхнув, ответила Бенита, – мне кажется, что мои мысли принадлежат только мне.

– Вы так полагаете? Ну а я придерживаюсь иного мнения и считаю, что, благодаря особому свойству, которым природа наградила каждого из нас, ваши мысли принадлежат мне, а мои – вам.

– Я совершенно не нуждаюсь в подобных дарах природы, – ответила Бенита, но, несмотря на все ее желание, она не могла заставить себя солгать, не могла отрицать существования между ними этой ужасной тайной связи.

– Я очень сожалею об этом, так как сильно дорожу этим свойством; оно представляет для меня большую ценность, чем все золото, которое мы могли бы найти, так как приближает меня к вам, мисс Клиффорд.

Она быстро повернулась и хотела уйти, но Мейер удержал ее движением руки и продолжал:

– О! Не сердитесь и не думайте, что я буду надоедать вам нежными речами. Я не буду этого делать до тех пор, – а я думаю, что настанет такое время, – пока вы не захотите меня выслушать. Но я хочу указать вам на одно обстоятельство, мисс Клиффорд. Разве вас не удивляет, что между вашим и моим умом существует такая странная связь, и не думаете ли вы, что это должно привести к какой-нибудь цели? Если бы я, как вы, был верующим, я сказал бы, что в нас живет сила, исходящая свыше. Нет, нет, не возражайте мне, что она могла бы исходить и снизу. Я без труда читаю ответ по вашему лицу: это возражение слишком просто и очевидно. Я удовольствуюсь замечанием, что эта сила вызвана природным инстинктом – или, если хотите, волей судьбы, указывающей нам путь, по которому мы можем следовать вместе к какой-то великой цели.

– Я иду по своему пути самостоятельно, мистер Мейер.

– Знаю, знаю, в этом-то и беда. Как жаль, что мужчины и женщины, даже если их связывает любовь, ни в одном из миллиона случаев не понимают друг друга. Их глаза стремятся встретиться, их руки и уста соединяются, и все же они остаются людьми чужими, нередко совершенно противоположного характера. Тут не может быть общения душ. Но когда случается иначе, когда они дополняют друг друга, как если бы были изваяны из одного камня, – о! сколько перед ними открывается счастья и силы!